Виктория Гетто - Волк. Зрелость.

— Родственников у неё тоже теперь нет. Раз она изгнана из своего Рода.

— Проклята и забыта. Такая у нас формулировка.

— Проклята и забыта…

Эхом откликнулась на слова Ооли неподвижно застывшая девушка.

— Значит, остаётся родственник.

Скучающим тоном заметил Дмитрий. Затем продолжил свою фразу:

— Только вопрос, где найти родственника, пожелавшего вступится за сироту? Ответ — выйти замуж.

— Замуж?!

В унисон воскликнули оставшиеся трое, сидевшие в беседке. Рогов едва заметно усмехнулся:

— А почему бы и нет? Ненадолго. На время дуэли. Потом можно и развестись.

— Хм. Действительно. Это выход! Ююми, как? Выйдешь за Дмитрия?

— Я?! Вы что, с ума сошли? Я, саури, замуж за человека?!

И осеклась — ведь прямо перед ней сидит такая пара. Опустила глаза, вновь проклиная себя за несдержанный язык, навлекающий на неё неприятности. Теперь её точно выдадут Горху. Но вдруг с удивлением вскинула помертвевшее было, личико — все сидевшие за столом дружно рассмеялись. Кроме неё. Дмитрий буквально схватился за живот от смеха. Согнувшись так, что лёг лбом на стол.

— Я же говорил, что она — тридцать три несчастья!

Буквально прорыдал он сквозь смех. У владетельной пары на глазах выступили слёзы от смеха. Наконец, кое как они успокоились, Дмитрий вдруг стал необычайно серьёзен, затем встал, опустился перед девушкой на одно колено, взял её за руку:

— Ююми ас Садим уль Вермаа, готова ли ты стать моей женой и принять меня как супруга и защитника твоего?

Воцарилась напряжённая тишина. Девушка беспомощно повела глазами вокруг себя, но три лица смотрели на неё требовательно, ожидая единственно правильного ответа, и она сдалась — в конце концов, ниже уже падать некуда. Кивнув, еле слышно ответила:

— Я принимаю тебя, Дмитрий Рогов, как своего супруга и защитника.

— Да будет так!

Веско припечатал сверху Атти. Но серьёзность момента нарушила Ооли, захлопавшая в ладоши:

— Ой, как же я рада!

— Я зову монаха.

Произнесла императрица и поднесла запястье, украшенное отделанным драгоценными камнями коммуникатором ко рту, негромко произнесла:

— Мальчики, приведите мне служителя Высочайшего…

…Обряд провели быстро. Негромкие слова клятвы. Брачное ожерелье на шее. Вот и всё. Быстрота, с которой всё произошло, просто выбило саури из колеи. Одно за другим: Горх ас Сарими, обвинение, и самое страшное… Она стала самкой человека. Человека! Подстилкой! Грязной шлюхой! Остаётся только умереть… Её рука лежала на локте мужа. Так принято в Империи людей. В Кланах супруга всегда позади своей половины на два шага. А у этих — рядом. И самое страшное, что новоиспечённый муж имеет на своём счету не одну жизнь её соплеменников… Дрогнула рука, выводящая подпись на документе, но саури даже не обратила внимания на то, что её подпись пересёк росчерк. Только супруг нахмурился слегка, но не произнёс ни слова. Ююми вздрогнула — сама жена императора подавала ей кубок. Втянула затрепетавшими ноздрями тонкий аромат — вино! То, что ей сейчас необходимо. Выпила едва ли не залпом, не ощущая вкуса. Ооли и её муж переглянулись. Дмитрий сдвинул брови ещё сильнее, но вновь промолчал. Атти нарушил напряжённую тишину:

— Бумаги в посольства я отправлю сам.

Затем посмотрел на молодую:

— Фамилию возьмёшь мужа?

Та недоумевая вскинула на него свои глаза:

— Фамилию?

Ооли пояснила:

— Клановое имя.

Девушка слабо кивнула. Это закон. Уходя из своего клана в другой, меняешь родовое имя. Что для мужчин, что для женщин.

— Так тому и быть.

Перевёл взгляд на её мужа:

— Семью известишь?

Тот махнул свободной рукой, потому что за вторую держалась саури:

— Разумеется.

Ооли улыбнулась счастливой улыбкой:

— А я пошлю извещение в Клан ас Самих.

— Нет!

В ужасе выкрикнула саури.

— Только не это! Они успокоятся, пока не убьют нас обоих!

— Девочка, успокойся. Фиори — нейтральная планета. Её статус утверждён обоими владыками. Здесь распоряжаюсь я. И никто другой. Если я посчитал нужным выдать тебя замуж за своего друга, так тому и быть. И оспорить моё решение не может никто.

Атти вдруг едва заметно улыбнулся и внезапно прижав к себе Ооли, страстно поцеловал, ничуть не смущаясь присутствующих, потом добавил:

— Ну, разве что моя малышка.

Потом отпустил жену, подошёл к столу и открыл небольшой ящичек. Извлёк оттуда пару широких золотых колец, инкрустированных платиной: