И наконец, через пятнадцать с лишним лет, на Гарсон-4 отправилась третья экспедиция. Она спустилась, переправила на планету груз и теперь была готова на следующее же утро начать скупку лодаров.
– Крохотные деревушки, – продолжал Езекия, – и в каждой на площади красный амбар. Выглядит, простите меня, сэр, как смесь Новой Англии с Нижней Растрепией.
– Ну уж ты скажешь – Нижней Растрепией! С нашими гарсонианскими друзьями дело обстоит совсем неплохо. Может быть, они и вправду немного беспомощны и довольно-таки беспечны, но свои селения они содержат в чистоте, а уж дома их прямо сверкают.
Он вытащил из стопки бумаг фотографию:
– Вот, посмотри.
На фотографии можно было видеть деревенскую улицу, чистую и тихую, с рядами опрятных домиков, спрятавшихся в тени деревьев, вдоль улицы тянулись ряды ярких цветов, и кругом были люди – маленькие, веселые, похожие на гномов человечки.
Езекия взял фотографию.
– Готов признать, сэр, на вид они веселые. Хотя, быть может, не слишком сообразительные.
Шеридан поднялся:
– Пожалуй, посмотрю, что там происходит, и проверю, как идут дела.
– Все в порядке, сэр, – сказал Езекия. – Место падения ребята расчистили. К сожалению, сэр, должен сказать, что уцелела только небольшая часть груза.
– Удивительно, что хоть что-то осталось, если учесть, как все выглядело.
Шеридан неторопливо перебирал листы из папки. Вообще говоря, думал он, нет никакой необходимости снова смотреть на все эти данные, он и так знает их на память.
Зашуршал брезент, и в палатку вошел Езекия.
Шеридан поднял голову.
– Прекрасно, – сказал он, – вот ты и вернулся. Починили Макса?
– Мы нашли для него подходящее тело, сэр.
Шеридан отодвинул бумаги в сторону.
– Езекия, как твое впечатление?
– От планеты, сэр?
– Вот именно.
– Дело в том, что амбары… Вы их видели, сэр, когда мы опустились. По-моему, я говорил вам о них.
Шеридан кивнул:
– Строить их научила гарсониан вторая экспедиция. Чтобы хранить в них лодары.
– Все они выкрашены в красный цвет, – сказал робот. – Точь-в-точь как амбары на наших рождественских открытках.
– Ну и что здесь не так?
– Вид у них, сэр, немного странный.
Шеридан рассмеялся.
– Странный не странный, но в этих амбарах для нас все! Они, наверное, битком набиты лодарами. Пятнадцать лет гарсониане их копили и почти наверняка ждали, когда же мы наконец прилетим торговать…
– Не уходите слишком надолго, – сказал Езекия. – Вам нужно хорошенько выспаться. День завтра предстоит нелегкий, вы будете на ногах еще до рассвета.
– Скоро вернусь, – пообещал Шеридан и, пригнув голову, вышел из палатки.
Уже стояли группами, отгоняя черноту ночи, прожекторы на столбах. С места, куда упал грузолет, доносились мерные звуки ударов по металлу. От грузолета не осталось и следа, и бригада роботов – космических рабочих хлопотливо возводила новую радиорубку. Еще одна бригада ставила шатер над столом для заседаний, где Абрахам с его роботехниками все еще колдовал над Лемуэлем и Максимилианом. А перед временной кухней, сидя на корточках, самозабвенно играли в кости Наполеон и Гидеон.
Шеридан увидел, что Наполеон снова установил свою печь под открытым небом.
Когда он подошел к роботам, они повернули головы в его сторону и поздоровались, а потом как ни в чем не бывало продолжили игру.
Шеридан понаблюдал за ними некоторое время, затем медленно побрел дальше.
Он покачал недоуменно головой: фанатичная увлеченность роботов азартными играми всегда его удивляла. Это, думал он, просто одна из тех многих вещей, которые человеческому существу никогда не понять.
Ведь, казалось бы, с точки зрения робота, азартные игры – совершенно бессмысленная затея. У роботов нет собственности, нет денег, нет вещей. Ни в чем этом они не нуждаются и ничего этого для себя не хотят и, однако же, играют в азартные игры как одержимые.
Возможно, говорил он себе, они лишь обезьянничают, подражают в этом людям. Сама природа робота надежно ограждает его от возможности предаваться человеческим порокам – почти всем. Но вот азартные игры даются ему так же легко, а может быть, даже легче, чем любому человеку.
Но что это им дает, изумлялся он. Никакой выгоды, никакой прибыли. Таких вещей, как выгода и прибыль, для робота не существует. Быть может, волнующие переживания? Выход для их агрессивности?
Или же они ведут в уме эфемерный счет – мысленно подсчитывают выигрыши и проигрыши, – и тот из них, кто выигрывает в азартных играх больше других, приобретает некоторый престиж, не замечаемый человеком и, более того, тщательно от человека скрываемый?
Читать дальше