Виталий Севастьянов - Румбы фантастики

И еще об одном достоинстве произведений Ю. Глазкова — о естественном юморе автора. К сожалению, отечественная юмористическая фантастика не может сегодня похвастать особыми достижениями. Тем приятнее встреча с книгой «Черное безмолвие». Ю. Глазков в совершенстве владеет искусством написания литературного «анекдота» — последние фразы его юмористических рассказов неожиданны, но естественны, логичны, что еще более заостряет юмор описываемой ситуации («Заправка», «Адаптивная жена», «Встреча»).

Не все в книге равноценно и равнозначно. К недостаточно выписанным можно отнести рассказы «Пластинка» и «Способный мальчуган». Но это нюансы. Главное же состоит в том, что, благодаря издательству «Молодая гвардия», в поле зрения любителей фантастической литературы включен очень интересный автор, за творчеством которого, можно сказать с уверенностью, читатели будут следить с интересом и вниманием.

Л. Хачатурьянци Е. Хрунов,в отличие от Ю. Глазкова, рассказы которого до книги «Черное безмолвие» печатались только в журналах, уже имеют опыт книжных публикаций. Приключенческая научно-фантастическая повесть «НА АСТЕРОИДЕ» является продолжением книги «На Марсе», выпущенной издательством «Молодая гвардия» в 1979 году. Думается, подавляющее большинство читателей отметило явный рост литературного мастерства авторов.

Определение «приключенческая» соавторы поставили на первое место при определении жанра повести… Как следствие — сюжету уделено повышенное внимание, большая часть произведения отведена описанию борьбы с противниками проекта освоения астероида. Нужно отметить, что детективная интрига в целом выстроена удачно, сюжетные коллизии логически обоснованны. Но повесть еще и «научно-фантастическая», поэтому обоснование научных идей, будь то проблемы освоения космоса или необычные способности поклонников индийской йоги, тщательно проработано. В итоге — в книге «На астероиде» Л. Хачатурьянцу и Е. Хрунову удалось добиться органического сочетания жанров научной фантастики и детектива.

Остросюжетная литература предъявляет свои требования к изображению образа героев, порой допускает некоторую их упрощенность. У персонажей, действующих в повести, обрисованы основные черты характеров, позволяющие определить их действия и поступки. Выбор именно такого приема — право авторов, и в данном случае его можно считать оправданным. Несмотря на кажущуюся упрощенность, образы Панина, Марины, Дэви, Антона Корчака, ряда других героев удались соавторам, они легко узнаваемы, запоминаются. Трогательна и достоверна история позднего и неудачного чувства Бена Сикорского. Портреты отдельных врагов проекта — «частного фермера» Иеремии Коллинза из «Общества Адама», «космоборцев», Марты Энгстрем — объединяются в единый легкоузнаваемый портрет сил зла, которые и сегодня встают на пути справедливости и прогресса.

И еще об одном достоинстве повести (в равной степени этот вывод относится и к книге Ю. Глазкова). В рецензируемых книгах читатель имеет возможность ощутить «чувство космоса», причем, не придуманное, не базирующееся на где-то прочитанном, а истинное. Пережитое самим автором. Ю. Глазков и Е. Хрунов сумели передать личные ощущения от контакта с космическим пространством, на страницах их произведений живет романтика трудного, героического и в то же время реального повседневного труда покорителей Внеземелья.

«Наши задумки опирались на реальный анализ, — отмечал в беседе с редактором книги «На астероиде» Л. Хачатурьянц. — Некоторые из фантастических решений уже воплощены на практике. Научно-фантастические идеи настоящей книги — результат наших раздумий о будущих работах».

Думается, что выступление космонавтов Ю. Глазкова, Е. Хрунова и ученого Л. Хачатурьянца на несколько непривычном для них литературном поприще можно считать удачным.

Три с половиной десятка книг… Вполне достаточно для того, чтобы сделать выводы. Главный из них — «Библиотека…» имеет свое лицо! Ориентир сделан, в основном, на научную фантастику, на развитие традиций, заложенных К. Э. Циолковским и И. А. Ефремовым. Логичности фантастической идеи, ее связи с основополагающими научными законами уделяется постоянное внимание. В связи с этим, трудно разделить пожелания части критиков, ратующих за включение в серию произведений, относящихся к разряду «фэнтэзи». Именно такое смешение форм, попытка соединить воедино принципиально разные направления фантастического жанра приводят к обезличке, появлению сборников произведений, не объединенных основной мыслью. В «Библиотеке советской фантастики», как уже отмечалось выше, такая мысль, такой единый стержень есть. И это очень ценно.