Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Т. 2. Победить на трех мирах. Тау — ноль. Полет в навсегда

Итак. Специалисты произвели прикидочные расчеты. Результаты таковы: мы можем пролететь по спирали до центра галактики и затем по прямой добраться до ее края. Менять курс мы можем только очень медленно. При нашей скорости перевернуться, наподобие монетки в десять эре, невозможно. Но это позволит нам набрать нужные параметры тау. Не забывайте, они будут постоянно снижаться. Наш перелет к бете Девы произошел бы гораздо быстрее, не планируй мы высаживаться там, для чего, естественно, было нужно торможение чуть ли не с полпути.

Навигатор Будро приблизительно определил — подчеркиваю, приблизительно, и по пути данные будут уточняться, — так вот, учитывая нашу нынешнюю скорость, он предполагает, что мы сумеем распрощаться с этой галактикой и выбраться за ее пределы примерно за год-два.

— Сколько это будет по космическому времени? — раздался чей-то вопрос.

— Какая разница? — фыркнул Реймонт. — Вы же знаете, каковы размеры галактики. Примерно сто тысяч световых лет в поперечнике. Сейчас мы находимся где-то в тридцати тысячах световых лет от ее центра. Одно-два тысячелетия в целом? Кто может сказать точно? Все зависит от того, каков будет наш курс, а он, в свою очередь, будет зависеть от результатов будущих исследований. — Реймонт добродушно прищурился и погрозил собравшимся пальцем. — Я знаю, о чем вы думаете. Вы думаете о том, что будет, если мы снова вляпаемся в такое же облачко, как то, что довело нас до подобной жизни. У меня на это два ответа. Во-первых, рисковать нам так или иначе придется. Но, во-вторых, чем меньше будет наше тау, тем более мы будем способны преодолевать области со все более и более высокой плотностью. Наша масса станет такой, что нам будут попросту не страшны подобные столкновения. Понимаете? Чем больше будет наша масса, тем выше наши шансы и тем скорее мы достигнем нашей цели по корабельному времени. Обратное тау к тому моменту, когда мы покинем галактику, может равняться ста миллионам. В этом случае, по нашим часам, мы покинем скопление галактик за несколько дней!

— А как мы вернемся обратно? — спросила Глассголд испуганно, но заинтересованно.

— Мы не вернемся, — честно признался Реймонт. — Мы продолжим путь к тому скоплению галактик, где расположена Дева. Добравшись дотуда, мы перейдем к полету в противоположном режиме: включим тормозные системы, полетим к одной из галактик, входящих в скопление, повысим тау до нужной величины и приступим к поискам планеты, на которой смогли бы высадиться… Да! Да! Да! — прогремел голос Реймонта, заглушая поднявшийся ропот. — Это произойдет через миллионы лет по реальному времени. Человечество к тому сроку перестанет существовать… в этой области галактики. Но что с того? Мы все начнем сначала, в другом месте, в другое время! Или вы предпочитаете томиться в металлической скорлупе, посыпая волосы пеплом и проклиная жестокую судьбу? Хотите сойти с ума от безделья и умереть, не имея потомков? Надеюсь, с мозгами у вас пока еще все в порядке. Лично я за то, чтобы лететь вперед, покуда хватит сил. А я в вас уверен и думаю, вы все согласитесь на такой вариант. Ну а если кто-то думает иначе, то пусть не мешает остальным.

Реймонт спрыгнул со сцены.

— М-м-м, — протянул Теландер. — Старший навигатор Будро, главный инженер Федоров, профессор Нильссон, прошу вас подойти ко мне. Дамы и господа, переходим к дебатам.

Чиюань прильнула к Реймсгнту.

— Ты был просто великолепен! — восхищенно прошептала она.

Реймонт поджал губы. Он смотрел мимо нее, мимо Линдгрен, мимо всех собравшихся куда-то в одну точку.

— Спасибо, — выдавил он. — Ничего такого особенного.

— Что ты говоришь! Ты вернул нам надежду. Как я счастлива, что я с тобой.

Реймонт, казалось, не слышал ее слов.

— Кто угодно мог бы наболтать с три короба, — сказал он негромко. — Сейчас все ухватились бы за любую соломинку. Я ведь всего-навсего общую картину набросал. Вот когда они уловят самую суть программы, тут-то и начнутся неприятности.

Силовые поля блуждали. Ведь они не представляли собой ничего подобного статичным трубам или стенкам. То, что их формировало, было непрерывным взаимодействием электромагнитных толчков, и произведение, распространение и затухание этих толчков должно было находиться под неусыпным контролем в течение каждой наносекунды, начиная от квантового уровня и кончая космическим. Когда внешние условия — плотность материи, сила излучения, напряжение противодействующих полей, гравитационные показатели искривления пространства — менялись, а они менялись каждое мгновение, воздействие этих изменений на невидимую паутину силового поля корабля регистрировалось, данные измерений вводились в компьютеры, которые производили тысячи одновременных операций Фурье при самой простейшей из задач и решали их. Приборы, отвечающие за поддержание полей и управление ими, располагавшиеся снаружи корабля, производили на основании этих ответов тончайшую микроподстройку. Неотъемлемым звеном этого гомеостаза, этого балансирования на туго натянутом канате над пропастью погрешностей, способных вызвать нарушения и даже полное отключение полей, была команда корабля. Она, как и компьютеры, впитывала и впитывала информацию и давала на нее ответы. «Леонора Кристин» легла на новый курс.