Клиффорд Саймак - Земля осенняя

Рэнд возвратился в деревню. На всякий случай он не сводил глаз с тропы, надеясь в глубине души, что вот-вот покажется желанный поворот. Но чуда не произошло, хотя поворот, несомненно, существовал - по крайней мере в ту пору, когда он пришел сюда. Кроны деревьев, сквозь которые пробивался лунный свет, отбрасывали на стены зданий причудливые тени. В доме напротив по-прежнему было темно; вдобавок от него почему-то исходило ощущение заброшенности. Рэнд вспомнил, что не ел с самого полудня, когда утолил голод сандвичем. Надо посмотреть в молочном ящике. Кстати, он заглядывал туда утром или нет?

Рэнд направился к черному ходу, возле которого был установлен молочный ящик. Там стоял Молочник, выглядевший призрачнее обычного, что ли, размытее, расплывчатее; шляпа с широкими полями совершенно затеняла его лицо.

Рэнд ошарашенно уставился на него. Облик Молочника как-то не вязался с лунным светом осенней ночи. Он принадлежал раннему утру, прочие времена суток были не для него.

- Я пришел узнать, не требуется ли моя помощь, - сказал Молочник.

Рэнд промолчал. Голова у него шла кругом, язык не поворачивался сказать хоть слово.

- Вам не нужен пистолет? - справился Молочник.

- Пистолет? Зачем он мне?

- Вечер доставил вам много неприятностей. Возможно, с пистолетом в руке или на поясе вы почувствуете себя спокойнее.

Рэнд заколебался. Ему показалось или в голосе Молочника и впрямь проскользнула насмешка?

- Или крест.

- Крест?

- Распятие. Символ...

- Нет, - прервал Рэнд. - Крест мне ни к чему.

- Может быть, книгу по философии?

- Нет! - воскликнул Рэнд. - Это все в прошлом. Мы верили во все это, полагались на него, а потом оказалось, что полагаться не стоило, и...

Он умолк, потому что собирался сказать совсем не то, если собирался вообще. Он ощущал себя марионеткой: слова как будто вкладывал в его уста кто-то другой, а сам он лишь раскрывал рот.

- Или вам нужны деньги?

- Вы смеетесь надо мной, - вздохнул Рэнд. - Какое у вас право...

- Я только перечисляю то, чему привержены люди, - отозвался Молочник.

- Скажите мне, пожалуйста, без утайки: можно ли выбраться отсюда?

- Вернуться туда, откуда вы пришли?

- Да, именно так.

- Вам не к чему возвращаться, - проговорил Молочник. - Таков удел всякого, кто приходит сюда.

- Но ведь старик ушел! Помните, старик в черной фетровой шляпе, с тросточкой? Он потерял их, а я нашел.

- Он не вернулся, - возразил Молочник, - он отправился дальше. Не спрашивайте куда, я все равно не знаю.

- Однако вы не станете отрицать, что замешаны в этом?

- Я лишь скромный слуга. У меня есть работа, которую я стараюсь выполнять по мере сил. Я забочусь о тех, кто живет здесь, не более того. Рано или поздно наступает время, когда люди уходят. Я бы назвал деревню местом отдыха на пути в неведомую даль.

- Местом подготовки, - поправил Рэнд.

- Что?

- Так, ничего, - пробормотал Рэнд. - Просто сорвалось с языка.

Во второй раз, подумалось ему, он произносит то, что вовсе не думал произносить.

- Приятнее всего то, - сказал Молочник, - что тут никогда ничего не происходит, и о том не следует забывать. - Он спустился с крыльца на садовую дорожку. - Вы упоминали старика. Так вот, ушел не только он. Пожилая дама тоже. Они оба задержались куда дольше, чем принято.

- Выходит, я остался один?

Молочник, который направился к калитке, остановился и обернулся.

- Скоро придут другие, - проговорил он. - Они приходят постоянно.

Что там говорил Стерлинг о переоценке человеком собственных умственных способностей? Рэнд напряг память, но, как ни старался, так и не сумел вспомнить. Но если Стерлинг прав по сути, какая разница, какими словами он выразил свою мысль? В таком случае человеку необходимо место вроде этого, где ничего не случается, луна всегда полная и круглый год осень, да, необходимо - на известный срок.

Внезапно у Рэнда возникла новая мысль, и он крикнул вслед Молочнику:

- Но эти другие, станут ли они разговаривать со мной? Смогу ли я поговорить с ними? Узнаю ли, как их зовут?

Молочник отворил калитку. Судя по всему, он не слышал вопросов Рэнда.

Лунный свет утратил толику своей яркости, небо на востоке слегка порозовело - занимался очередной бесподобный осенний день.

Рэнд обошел вокруг дома, поднялся на парадное крыльцо, уселся в кресло-качалку и принялся ждать новеньких.