Андрей Саломатов - Цицерон - гроза тимиуков

- Но я-то не могу-у-у колесом прикинуться, - ещё сильнее заплакал Алеша.

- Это верно, - вконец расстроившись, проговорил мимикр и на некоторое время замолчал. - В общем, все, что я тебе рассказал - вранье. Я просто хвастал. Привычка у меня такая дурацкая - хвастать. Ты не обращай внимания.

- Не могу не обращать, - глотая слезы, ответил Алеша.

- В конце концов, ты же мужчина. Или когда-нибудь станешь мужчиной, ещё раз попытался Фуго успокоить мальчика.

- Теперь уже не стану, - всхлипывая, сказал Алеша. - Меня какой-нибудь инопланетный гурман съест.

- Вроде умный мальчишка, а такие глупости говоришь, слушать стыдно. Ну, хвастал я. Понимаешь? Хвастал. Обещаю больше этого не делать. Ты просто лежи, а я буду смотреть за дорогой, чтобы знать, как возвращаться. Иначе я не найду пути назад.

Улочки в городе были очень узкими, с высокими глухими заборами, над которыми нависали ветки плодовых деревьев и низкие черепичные крыши. Изредка навстречу процессии проезжала такая же тележка, груженная сеном или овощами. Когда это случалось, солдаты прижимались к самой стене, и все равно тележки цеплялись друг за дружку колесами. Охрана поднимала гвалт, и после долгого разбирательства тележки наконец разъезжались.

- Думаешь, здесь можно что-нибудь запомнить? - во время очередной ссоры солдат с торговцами спросил Фуго. - Едем как по коридору. - В этот момент старший конвойный увидел, как Фуго что-то шепчет мальчику, и с размаху огрел мимикра плеткой.

- Ой! - закричал Фуго и от страшной боли сжался в комок.

- Я же предупреждал! - рявкнул тимиук.

- Бить безоружного, связанного... - едва слышно прохрипел мимикр. Подлый рабовладелец. Шестилапый паразит.

- Беги, Фуго, - стараясь не шевелить губами, прошептал Алеша. Цицерон найдет меня.

- Ну не прямо же сейчас, - жалобно ответил мимикр.

Тележка двинулась дальше, и стук колес о камни позволил Фуго излить Алеше свою душу.

- И за что я страдаю? - всхлипнул мимикр. - Я, один из самых честных мимикров, приехал на эту поганую планету только для того, чтобы отыскать любимую тетушку. А меня все время оскорбляют, заряжают в катапульты и лупят плеткой. Лучше бы я умер маленьким, когда мама уронила меня со скалы. Моя бедная душа сидела бы сейчас на небе, ела ромбодабы с мочеными ягодами и слушала пение небесных птичек. Кстати, - прошептал мимикр, - как выглядит ваш Бог? Он двуногий?

- Не знаю, - ответил Алеша. - Мои родители - атеисты. И я, наверное, тоже.

- А что это такое - атеисты?

- Ну... они не верят, что он есть, - сказал Алеша и почему-то засмущался.

- Совсем? - удивился Фуго.

- Вроде да.

- А к кому вы обращаетесь, когда вам плохо? - позабыв о боли и обиде, с интересом спросил мимикр.

- Друг к другу, - ответил Алеша.

- А когда никого нет рядом? - не отставал Фуго.

- Тогда ни к кому.

- Бедные земляне, - вздохнул Фуго. - Ладно, тогда я попрошу у своего бога и за тебя тоже. Во всяком случае, мимикрам он частенько помогает.

Неожиданно улица кончилась, и похитители выкатили тележку на большую площадь, которая одной стороной заканчивалась высоченной стеной с бойницами. Над каменной кладкой высились несколько шпилей с начищенными медными трубиранами на острых концах. По бокам крепостной стены стояли тяжелые квадратные башни с развевающимися красными флагами. А прямо посередине находились центральные ворота из толстых, заостренных книзу бревен.

- Приехали, - прорычал старший конвойный и щелкнул плетью.

- Беги, Фуго, - снова зашептал Алеша, но мимикр почему-то медлил.

- Не могу, - сказал он наконец. - Я убегу, а эти шестилапые тебя изобьют.

- За что? - спросил Алеша.

- А ни за что. Так, зло сорвать. Нет уж, я довезу тебя до конца, сдам главному живоглоту и спокойненько пойду к Цицерону.

Процессия пересекла площадь и подошла к воротам крепости. После недолгих переговоров с часовыми те со страшным скрежетом начали поднимать бревенчатую решетку, и когда она повисла на толстых ржавых цепях, тимиуки вкатили тележку внутрь. Здесь тимиукские солдаты сдали пленников внутренней охране, на прощанье посмеялись, вспомнив, как ловко выловили из воды бочку, и отправились назад. Новый конвой покатил тележку дальше, внутрь крепости. И тогда мимикр осторожно подал голос:

- Мы подданные планеты Земля. Вы не имеете права так с нами обращаться.

- Что он говорит? - спросил один конвойный другого, брезгливо посмотрев на Фуго.

- Он говорит, что хочет получить в ухо, но стесняется попросить об этом, - ответил коренастый тимиук в панцире из толстой кожи с медными нашлепками на груди.