Андрей Хуснутдинов: Дура

— Ты что?

Лиза вздохнула.

— … Болеутоляющее принести7 Или хватит?

— Таблетки есть?

Она не ответила. Она вдруг начала вздрагивать всем телом.

Апст с удивлением посмотрел на ее лоснящиеся потом, вибрирующие лопатки. Он взял ее за талию и хотел повернуть к себе, но Лиза сильным движением рванулась, выскользнула из рук и ткнула его локтем в грудь.

— Уйди, — прошипела сквозь слезы, и спина ее опять стала вздрагивать.

Повернувшись на бок, Апст закусил губу, — своим тяжелым клювом орел бил его не в живот, а в голову, в затылочную кость, в такт ударам сердца.

Через три дня явился Максим. В руке у него был пистолет, который он держал двумя пальцами за ствол Апст валялся раздетым на диване и обсасывал ледяной кругляшок чая.

— Какого ты черта? — устало и невпопад спросил Максим.

Апст, занятый улавливанием мутных капелек, только поднял брови.

Максим присел к стене и потер глаза.

— Ты ведь не знал ее до аварии. Не видел… Она моя, Апст…

— Мне кажется, я знаю ее всю жизнь, — объявил Апст, обращаясь не столько к Максиму, сколько к мутному ледяному кругляшку.

— Вот-вот, зли меня, — вздохнул Максим.

— А ты гуманист… Гы спасешь ее от ада? Может, ты попросишь меня, чтобы я застрелился?

— Это был бы наилучший выход…

— Да? А мне плевать на твои лучшие выходы. Можешь — шлепни и возвращайся. Со спущенными штанами… Гуманно не получится.

— Она же ненавидит тебя.

— Она не говорила мне об этом.

— Она дура.

— Плюнь на нее.

Максим улыбнулся.

— А мне нравится, — сказал Апст. — Знаешь, мне нравится, что ты не лезешь на крышу… Просто: давай, Апст, застрелись, брат. Зачем ты уцелел, Апст? Ты лишний, Апст.

— Ты лишний, Апст, — повторил Максим.

Апст дососал ледышку и заложил руки за голову.

— Ты лишний, Максим. И слишком гуманный. Так тебе отвечает лишний человек Апст. Иди к черту.

Вздохнув, Максим поднялся и без единого слова вышел.

Апст присел…

Из коридора донесся выстрел, второй, третий…эхо разбрасывало их, словно монеты… Максим расстрелял всю обойму.

Дотянувшись до подноса, Апст закоченевшими пальцами отколол себе еще чаю. "Орел," — сказал он…

Это происходило два раза в неделю.

Когда он приходил к выводу, что он самое настоящее ничтожество, как раз в такое время и приходила Лиза.

Она много плакала. Апст уже считал, что любит ее, и обижался из-за этих слез. Однажды, не выдержав, он спросил: — И долго это будет продолжаться?

Лиза обернулась и посмотрела на него красными мокрыми глазами.

— Что будет продолжа… ться?

— Эти… слезы.

Лиза опустила голову на руки.

— Знаешь, Апст, ты сволочь.

— Новость. Дальше. — Когда он начинал злорадствовать, у него проявлялась неожиданная способность приятно искажать слова.

Впрочем, это значило и то, что голова не болит и мысли о собственном ничтожестве далеко.

— И Максим тоже сволочь. По-другому.

— Ну, — Апст почесался. — А ты?

— А я дура.

— Набитая?

— Дура… — Лиза опять заплакала, ссутулив плечи.

Через минуту она затихла, молча встала и подобрала халат.

— Больше я не приду.

Апст смотрел в иллюминатор.

— О да-да, прекрасная Диана. Час пробил. Возвращайся к своему Херкулесу. Я знаю, ты его любишь.

— Да! — крикнула Лиза. — И прихожу сюда! — Она быстро оделась, и вытерла рот. — Сволочи! — выдохнула с надрывом — в другое время Апст ухмыльнулся бы, но сейчас в этом сжатом крике было столько детской, беспомощной ненависти, что ему Захотелось попросить прощения. Он даже привстал…

Дверь за Лизой ударила так, что запищал зуммер блокировки.

Соскочив с дивана и повозившись с замком, Апст выглянул в коридор. Он хотел окликнуть ее, но — промолчал, только мотнул головой. Покусывая губы, вернулся в постель, долго разглядывал свою мускулистую, поднятую руку с растопыренными пальцами…

И тут опять ударила дверь, и зуммер запищал во второй раз. У Апста даже засвистело в ушах от столь резкого движения воздуха. Он подумал, что на него что-то обрушивается, и опустил руку, защищая лоб…

Как-то очень просто, хотя и с опозданием, он догадался, что в коридоре вакуум, коридор прорвало…

Вспомнив о Лизе, он сполз на пол и закрыл глаза.

Живая воздушная жилка, округло пульсирующая по краю…

Он стал одеваться.

В скафандре что-то долго не состыковывалось, но в конце концов он включил подачу кислорода, свел клеммы термоконтроля.

Укрепив забрало, протянул руку к дверному замку и разжал его.