Вад Капустин - Чужие свои

Еще полчаса ушло на загрузку в память трех основных языков планеты. Бегло говорить на них пока не получилось бы, но в целом понять речь собеседников и кое-как объясниться с аборигенами гипнокурс позволял.

Бросив последний взгляд в зеркало, Седов не сдержал улыбки: когда-нибудь, лет через двадцать, именно так, по-андхарски, будет выглядеть Лесик, его темноволосый смуглый сынишка, ну вот разве что с поправкой на зеленые глаза.

Слишком увлекшись забавной мыслью, Валерий забыл перехватить волосы блестящей лентой, оставив их свободно спускаться по плечам, несмотря на то, что ни у одного аборигена такой прически не видел.

Посадочный бот доставил землянина в лес, высадив в получасе ходьбы от Храма. К святилищу вела сквозь джунгли широкая удобная тропа, которую пока еще нельзя было назвать дорогой. По тропе к Храму небольшими группками и семьями шли андхары и дэйны. Рейси в толпе паломников Седов не заметил.

Валерий разочарованно огляделся. Людской поток по широкой дуге обтекал его с двух сторон. Несмотря на все усилия адаптера, аборигены, бредущие к Храму, безошибочно определяли в нем чужака, но не предпринимали никаких агрессивных действий, а только испуганно оборачивались, бросая тревожные взгляды на распущенные волосы землянина.

И эти меня уже раскусили, — с досадой подумал Валерий, однако менять уже ничего не стал. По прибытии в Храм надо было сразу объясниться с местным царьком начистоту и предложить посильную помощь. Отдав Приску приказ предупреждать обо всех встречных инопланетянах, посредник ускорил шаг, внимательно прислушиваясь к эмофону разноплеменных паломников.

Сообщение корабельного мозга о приближении источника неизвестной энергии совпало с тревожным всплеском эмоций. Похоже, появление Седова спутало планы таинственных похитителей.

Джунгли закончились. Аборигены расступились перед землянином, уступая ему дорогу к Храму.

Валерий проклинал себя за уступчивость, а Богомолова, скрывавшего важнейшую информацию, за хитрость. Он терялся в догадках о том, что же означает странное поведение раванцев, ничуть не походившее на ожидаемую реакцию на враждебного пришельца.

Вступив в святилище без всяких помех, Седов решительно направился к огню алтаря, оглядываясь в поисках монарха андхаров. Несмотря на толпившийся снаружи у стен народ (народы?), расположение основных фигур в Храме оставалось прежним. По-видимому, царь еще не прибыл.

Отвлекшись на откровенно враждебный эмофон стоявших у правой стены рейси, Валерий слишком поздно обратил внимание на страстную жестикуляцию хорошенькой жрицы, указывавшей куда-то ему за спину.

Заметив, наконец, красноречивый жест, Седов обернулся назад и тут только поразился странному поведению компании воинов.

Трое в золоченых халатах застыли, вытянув руки к центральной фигуре храма, фигуре Трехликого бога, а четвертый, тот самый стиляга с косичкой, направлялся прямо к Седову. Остановившись напротив землянина, «киллер» смерил его презрительным взглядом и холодно поинтересовался:

— Ты пришел бросить мне вызов, северянин?

Валерий пришел в храм совсем не для того, чтобы бросать вызов кому бы то ни было, однако наглость андхара и оставшиеся с Детского Мирка инстинкты не позволили отказаться. Седов просто не смог сказать «нет».

— Да, — ответил землянин, в свою очередь, смерив противника взглядом сверху вниз, чтобы недвусмысленно дать понять, что он, Седов, ничем не хуже, а кроме того, почти на голову выше. В конце концов, почему бы нет? Может быть, азарт заставит похитителя выдать себя эмоциями. Седов чувствовал присутствие неизвестного источника биоэнергии совсем близко, где-то рядом. Может быть, все-таки рейси? Но похитителем точно был не заносчивый тип с косичкой, заговоривший о вызове. Такой себе божок с косой!

— Готовься к смерти, — холодно заявил андхар.

«Смерть придет к тебе с косой, а ко мне с косичкою», — вспомнились слова популярной песенки. «Смерть с косичкой», мысленно обозвал Валерий соперника, невольно улыбнувшись. Высокомерный взгляд и улыбка Седова окончательно вывели «киллера» из себя.

Повинуясь жесту главаря, трое подручных очертили блестящими нитями в центре святилища большой квадрат, и забияка кивком пригласил соперника внутрь.

Едва бойцы заняли места в центре квадрата, раванцы, до тех пор толпившиеся у входа, возбужденной гомонящей толпой хлынули в Храм и окружили «ринг» — так Седов окрестил площадку для драки. Аборигены выглядели очень довольными. Они стремились насладиться редким зрелищем, но не испытывали ни к одному из соперников враждебных чувств. Радость, интерес, азарт — ни одна из фоновых эмоций не имела отношения к утраченной святыне и к охоте на зловредных пришельцев. Скорее, это была реакция зрителей, пришедших на стадион посмотреть финальный матч престижного турнира.