Роберт Шекли - Тоже цивилизация

Утром Баррент отправился в библиотеку. Форма Опросчика позволила пройти к закрытым для доступа полкам, где хранились книги по истории. Но сами книги его разочаровали: в большинстве своем они охватывали период лишь до начала атомного века. Баррент просматривал их, и к нему возвращались смутные воспоминания. Он мог перепрыгнуть от Древней Греции к Римской империи, через Темные века к норманнским завоеваниям и Тридцатилетней войне, к быстротечному игу наполеоновской эры. Внимательнее он прочитал о мировых войнах…

После долгих поисков Баррент нашел небольшую работу «Послевоенная дилемма. Том I» Артура Витлера. Она начиналась там, где кончались остальные, — со взрыва бомб над Хиросимой и Нагасаки. Баррент сел и стал читать.

Миновала угроза войны. Страны развивали новейшие методы пропаганды. Необходима была безоговорочная вера в официальные доктрины. Давление на личность, однако, становилось все сильнее и утонченнее. Различие во мнениях могло стать смертельно опасным — слишком много групп имели теперь доступ к чрезвычайно мощному оружию. В этих условиях стало нетерпимым поведение, отличающееся от нормы.

Унификация наконец была завершена. Продолжалось завоевание космоса, но земные учреждения закостенели. Цивилизация менее гибкая, чем любая другая, подавляла всякую оппозицию существующим обычаям, привычкам, воззрениям. Оппозиция считалась не менее тяжким преступлением, чем убийство или поджог. И так же наказывалась. Секретная полиция, информаторы — использовалось все. Каждый человек и каждое устройство были поставлены на службу одной великой цели — ликвидации несогласных.

Смертная казнь была давно запрещена, и преступники переполняли лагеря. Наконец их решили перевезти в отдельный мир, скопировав систему, которую Франция использовала в Новой Каледонии, а Англия — в Австралии. Так как управлять Омегой с Земли было невозможно, власти и не пытались делать это. Они просто позаботились о том, чтобы заключенные не сбежали.

Здесь первый том кончался, второго на полках не оказалось. Библиотекарь сказал, что том был уничтожен в интересах общественной безопасности.

Баррент вышел в маленький сад, сел на скамейку и, уставившись вниз, стал думать. Он ожидал увидеть Землю как раз такой, какой она была описана в книге Витлера. Он был подготовлен к полицейскому государству, изощренной слежке, жестоким репрессиям и растущему сопротивлению. Но все это осталось в прошлом. До сих пор он не видел даже постового. Люди, которых встречал, вовсе не казались угнетенными. Наоборот… Это был совершенно иной мир.

Если не считать того, что год за годом на Омегу прибывали партии ничего не помнящих о Земле заключенных. Кто арестовывал их? Кто судил? Какое общество их породило? Ответы ему предстояло найти самому.

С раннего утра Баррент начал расследование. План был прост. Он звонил в двери и задавал вопросы, предупреждая, что серьезные могут перемежаться странными и глупыми, предназначенными для определения общего уровня развития. Таким образом Баррент мог затрагивать любые темы, не возбуждая подозрения.

Результаты оказались самыми неожиданными.

(Гражданка А. Л. Готхрейд, возраст 55 лет, занятие — домохозяйка. Женщина чопорная, но вежливая.)

Вы хотите спросить меня о классе и статусе, Так?

— Да, мадам.

— Так как все равны, есть только один класс. Средний. Вопрос только, к какой части среднего класса относится индивидуум — высшей, низшей или средней.

— А как это определяется?

— По манерам: как человек ест, одевается, ведет себя на публике…

— Благодарю вас, гражданка Готхрейд. Как вы определите свой собственный статус?

С едва заметным колебанием:

— О, я никогда особенно над этим не задумывалась. Верхний средний, очевидно.

(Гражданин Дрейстер, возраст 43 года, занятие — продавец обуви. Стройный, молодо выглядящий мужчина.)

— Да, сэр. У нас с Мирой трое детей школьного возраста. Все мальчики.

— Вы не могли бы рассказать, из чего складывается их образование?

— Они учатся писать, читать, быть честными гражданами и уже приступили к изучению своих профессий. Старший пойдет по семейной линии — обувь. Двое других но бакалее и розничной торговле. Этому учат в открытых классах.

— А есть и другие?

— Ну, естественно, закрытые. Их посещает каждый ребенок.

— И чем там занимаются?

— Не знаю.

— Ребята никогда не рассказывают об этих классах?