Роберт Шекли - Статус — цивилизация

— Да, это так, — согласился Баррент.

— Тогда я счастлив сообщить вам, что все в порядке. В День Высадки Охота кончается после заката. Вы можете покинуть это место с мыслью, что все правильно и что ваши права никоим образом не нарушены.

— Выйти? После заката солнца, вы хотели сказать?

Мистер Дружбер покачал головой и печально улыбнулся.

— Боюсь, что нет. В соответствии с законом вы должны выйти сейчас же.

— Но они убьют меня!

— Вы правы, — заявил Дружбер. — К несчастью, ничем вам помочь нельзя. Жертва — это тот, кто должен быть убит.

— Я думал, ваша организация занимается защитой…

— Да, мы защищаем права, а не жертв. Ваши права не нарушены. Хаджи имеют привилегию убить вас в День Высадки в любое время до заката солнца, если вы покинете ваши бараки. Вы же, могу вас обрадовать, имеете право убить каждого, кто попытается убить вас.

— Но у меня нет оружия! — в отчаянии воскликнул Баррент.

— Жертва и не должна его иметь, — сообщил Дружбер. — В этом и заключается различие, не так ли? Но с оружием или без, боюсь, вам придется сейчас выйти отсюда.

Баррент все еще слышал ленивые голоса Хаджи на улице. Он спросил:

— А нет ли у вас черного хода?

— Мне очень жаль…

— Тогда я просто не выйду отсюда.

Улыбнувшись, мистер Дружбер открыл ящик и вынул из него револьвер. Он прицелился в Баррента и мягко сказал:

— И все-таки вы должны выйти. Против Хаджи у вас еще могут быть какие-то шансы, но здесь вы умрете наверняка.

— Одолжите мне ваш револьвер, — попросил Баррент.

— Это невозможно, — заявил Дружбер. — Мы не можем допустить, чтобы жертвы бегали по городу с оружием в руках. Все наши традиции пошли бы прахом. — Он щелкнул предохранителем. — Вы выходите?

Баррент прикинул, что будет, если он кинется через стол за револьвером, и решил, что ничего не выйдет. Он повернулся и медленно пошел к двери. Оба нищих поднялись со скамейки и встали у выхода. Когда Баррент проходил мимо девушки, он заметил, что она очень красива. Он не мог понять, какие же преступления заставили ее покинуть Землю.

Внезапно он почувствовал, как что-то твердое уперлось ему в бок. Он протянул руку, и в ладонь ему скользнул маленький, но эффективный револьвер.

— Удачи, — сказала девушка. — Я надеюсь, вы знаете, как им пользоваться.

Баррент благодарно кивнул. Он не был уверен, что умеет пользоваться пистолетом, но собирался вскоре выяснить это.

Улица была совершенно пуста — только трое Хаджи стояли в двадцати ярдах от входа, спокойно разговаривая. Когда Баррент вышел на улицу, двое Хаджи отступили назад, а третий, с пренебрежительной миной на лице, опустив оружие, шагнул вперед. Но увидев, что Баррент вооружен, он сразу же вскинул пистолет и прицелился.

Баррент упал на землю, нажал на курок и почувствовал, как по руке прокатилась волна вибрации. Плечи Хаджи почернели и начали рассыпаться в пыль. Баррент не успел прицелиться в оставшихся двух Хаджи — что-то тяжелое обрушилось на револьвер и выбило его из рук Баррента. Выстрел умирающего Хаджи смял кончик дула.

Баррент отчаянно кинулся к револьверу, прекрасно понимая, что это бесполезно, и он не успеет вовремя до него дотянуться. По спине Уилла пробежали мурашки. Но случилось чудо — он живым добрался до своего револьвера и немедленно прицелился в ближайшего Хаджи.

Но стрелять не стал.

Хаджи засунули оружие в кобуру. Один из них сказал:

— Бедный старый Дрейкен. Он так и не научился быстро целиться.

— Вот к чему приводит пренебрежение тренировками, — заметил другой Хаджи. — Дрейкен слишком мало времени проводил в тире.

— Ну, если бы ты спросил меня, я бы сказал, что это очень хороший предметный урок. Нельзя бросать практиковаться.

— И, — добавил второй Хаджи, — никого нельзя недооценивать. Даже пеона. — Он взглянул на Баррента. — Хороший выстрел, парень.

— Да, в самом деле, очень хороший, — подтвердил второй Хаджи. — Когда движешься, трудно выстрелить из стрелкового оружия настолько точно.

Баррент, дрожа, поднялся с тротуара. Он все еще держал на взводе револьвер, который дала ему незнакомка, готовый стрелять при первом же подозрительном движении Хаджи. Но они не делали подозрительных движений. Казалось, они считали инцидент исчерпанным.

— И что теперь? — спросил Баррент.

— Ничего, — ответил один из Хаджи. — В День Высадки дозволено совершить лишь одно убийство. А сколько нас — один человек или охотничья партия — значения не имеет. После этого вы вне игры.