Роберт Шекли - Статус — цивилизация

Но сначала он должен купить одежду Опрашивателя. Это, кажется, было очень важным. Трудность заключалась лишь в том, что у него не было денег, чтобы заплатить за нее. Группа оказалась не в состоянии создать дубликат земных денег; ее члены не смогли даже вспомнить, как они выглядели.

Но его снабдили средствами преодолеть даже это препятствие. Баррент повернулся и направился в ближайший магазин одежды.

Его владелец был низкорослым человеком с фарфорово-голубыми глазами и улыбкой коммивояжера. Он приветствовал Баррента и спросил, чем может служить.

— Мне нужна одежда Опрашивателя, — сказал Баррент. — Я только что приступил к работе.

— Конечно, сэр, и вы обратились за ней именно туда, куда следует. Большинство магазинов помельче держат одежду только для… э… обычных профессий. Но здесь, у Жюля Вундерсона, есть готовое платье для всех пятисот двадцати главных профессий, занесенных в Альманах Гражданского Статуса. Я — Жюль Вундерсон.

— Очень приятно, — ответил Баррент. — У вас есть одежда моего размера?

— Разумеется, — заявил Вундерсон. — Вы хотите обычную или особую?

— Обычная, я думаю, подойдет.

— Большинство новых Опрашивателей предпочитают особую, — заметил Вундерсон. — Немного лишней атрибутики плюс ручная выделка — все это значительно увеличивает уважение публики.

— В таком случае я возьму особую.

— Да, сэр. Хотя, если бы вы смогли подождать день-другой, мы бы изготовили ее из новой ткани — имитированной ткани домашней выделки, дополненной натуральными ткацкими дефектами. Для человека, разбирающегося в статусе, это по-настоящему престижная модель.

— Наверное, я вернусь за ней, — сказал Баррент. — Но сейчас мне нужна готовая к носке.

— Конечно, сэр согласился, — Вундерсон, разочарованный, но доблестно скрывающий это. — Если вы только подождете минуточку…

Барренту пришлось подождать несколько минут, пока костюм Опрашивателя подгоняли ему по фигуре. Это был обычный черный деловой костюм с белым галуном вдоль лацканов. На неопытный взгляд Баррента, костюм ничем не отличался от тех, что висели на манекенах и предназначались для банкиров, маклеров, бакалейщиков, бухгалтеров и тому подобных. Но для Вундерсона, который рассуждал о лацкане банкира и о складке страхового агента, различия были столь же явными, как крикливые статус-символы Омеги для Баррента. Баррент решил, что дело было лишь в тренировке.

— Вот, сэр! — заявил Вундерсон. — Превосходно сидит. Изготовители ткани гарантируют пожизненную носку. Все за тридцать девять девяносто пять.

— Великолепно, — сказал Баррент. — Теперь насчет денег…

— Да, сэр?

Баррент собрался с духом и бросился головой в омут.

— У меня их нет.

— Нет, сэр? Это крайне необычно.

— Да, верно, — согласился Баррент. — Однако у меня есть-таки определенные ценные вещи. — Он извлек из кармана три бриллиантовых кольца, которыми его снабдила Группа на Омеге. — Эти камни — настоящие бриллианты, как вам охотно подтвердит любой ювелир. Если вы возьмете одно из колец в залог, пока у меня не появятся деньги, чтобы заплатить…

— Но, сэр, — удивился Вундерсон, — бриллианты и им подобные побрякушки сами по себе не обладают никакой ценностью. Еще с 23-го года, когда фон Блов написал определяющий труд, в котором не оставил камня на камне от концепции самоценности редких вещей.

— Конечно, — согласился Баррент, не зная, что сказать еще.

Вундерсон посмотрел на кольца.

— Однако, я полагаю, они имеют сентиментальную ценность.

— Разумеется. Они хранились в нашей семье не одно поколение.

— В таком случае, — сказал Вундерсон, — я не хочу вас их лишать. Пожалуйста, не спорьте, сэр. Сентиментальность — самая бесценная из всех эмоций. Я не спал бы ночами, если бы взял хотя бы одно кольцо из вашего семейного наследия.

— Но остается вопрос оплаты.

— Заплатите мне на досуге.

— Вы хотите сказать, что доверитесь мне, хотя вы меня не знаете?!

— Само собой разумеется, — криво улыбнулся Вундерсон. — Пробуете свои методы Опрашивателя, не так ли? Ну, даже ребенку известно, что наша цивилизация основывается на доверии, а не на конкуренции. Общеизвестно, что незнакомцу надо доверять, покуда он полностью и безусловно не докажет обратное. Это давно уже стало аксиомой.

— Неужели вас никогда не обманывали?

— Конечно, нет. Преступности в наше время не существует.

— В таком случае, — спросил Баррент, — что вы скажете насчет Омеги?