Юрий Самусь - Полынный мед (главы из романа)

- Ну, знаете, - возмутился Поскребышев, - это настоящее хамство. Сперва приглашают, а потом в душу плюют.

Сверхсрочник с удивлением воззрился на феофановы ноги и пробормотал:

- Чув, що инколы душа у пъятки уходыть, а щобы вона там завжды иснувала - упэршэ бачу.

Феофан Савельевич резко развернулся на каблуках и двинулся прочь. Подобных издевательств он терпеть не желал. И от кого? От этакого быдла?

Но тут за его спиной раздался грозный вопль:

- Стий! Стрэляты буду!

Истошно заверещали девицы, бросаясь врассыпную, словно тараканы, учуявшие дихлофос. Феофан остановился, оглянулся через плечо, увидел перекошенную хохляцкую рожу и пистолет в руке, дулом упертый в небо, ощутил свою душу в пятках и в один миг оказался подле ворот.

- Вызывали? - заискивающе улыбаясь, спросил он.

- Ты куда собрался? - на чистом русском спросил сержант. - Дуй к майору, раз повестка пришла.

- Добрэ, добрэ, я зараз! Одну мыть. - Усердно закивал Поскребышев и рванулся к двухэтажному зданию военкомата.

Он без труда отыскал восемнадцатый кабинет с медной табличкой, на которой пулевыми отверстиями было выбито: "Майор Живодеров", и аккуратненько постучался ноготком в бронированную дверь.

- Пароль! - раздалось из-за брони.

- Простите? - опешил Поскребышев.

- Прощаю, - ответили с той стороны, и дверь сама собой отворилась.

Феофан решительно переступил порог и увидел лысоватого розовощекого мужика с майорскими погонами на засаленном кителе. Майор сидел за монитором компьютера и, усердно давя на клавиши, забрасывал гранатами каких-то свиней, крест-накрест опоясанных пулеметными лентами.

- Виндикатор! - не отрываясь от монитора, радостно сообщил военком. Потрясная стрелялка.

- Индикатор? - переспросил Поскребышев.

- Да, нет... Виндикатор. Игрушка такая.

Феофан Савельевич тупо воззрился на экран, где истекающие кровью свиньи вопили матерные слова и яростно отстреливались от надвигающегося на них кошмара в виде вооруженного до зубов красавчика в солнцезащитных очках на носу.

- За что вы их так? - спросил Феофан. - Это же свиньи, не люди.

- Да, - согласился Живодеров. - Зараза еще та. С одного выстрела не уложишь. По ним лучше с уменьшителя лупить. А потом, как жабу, хрясь каблуком - только кишки во все стороны!

И он показал на экране, как это делается. Действительно, выглядело впечатляюще.

- А у нас на вооружении таких штуковин нет? - заинтересованно спросил Поскребышев.

- Эх, - махнул рукой военком. - Кабы было, разве мы перед Америкой унижались-то? Шарахнули бы один раз, а потом всех скопом - каблуком! Только мокрое место и оста...

Тут майор резко вскинул голову и, удивленно воззрясь на Феофана, спросил:

- Ты кто?

- Я? Я - литератор. Феофан Савельевич Поскребышев. Вы меня выступить перед призывниками пригласили.

- Я? - удивился Живодеров.

- Ну, да. Вот и повестка.

Майор взял бумажку, покрутил ее в руке, даже не читая, а потом заорал:

- Марш на плац! В общую колонну. Через пятнадцать минут эшелон.

- Простите? - пробормотал Феофан Савельевич. - Что-то я вас...

- Разговорчики, призывник. Марш в строй!

- Кто призывник? Я призывник? Я лейтенант запаса.

- Чего!? Где документы? Где военный билет?

- Но я его не взял с собой.

- Значит, марш в строй.

- Но вы на меня посмотрите! - со слезами на глазах взвыл Поскребышев. - Разве я похож на парня призывного возраста? Нет, вы не воротите нос, вы, будьте любезны, гляньте на мою старческую физиономию. Как вы думаете, сколько мне лет? Не знаете? Скоро полтинник стукнет, какая тут к черту служба.

- А вот такая, дезертир ты наш. Раз повестка пришла, значит, по документам значится, что ты в армии не служил.

- Все правильно. Я окончил ВУЗ с военной кафедрой.

- Покажите документы!

- Ну нету же! Я ведь думал, вы меня перед призывниками выступить вызвали.

- А на нет, и суда нет. Марш на плац, покуда в дисбат не определил.

Тут Феофан Савельевич решил рассердиться:

- А не пошел бы ты, майор, в... в... ну, где прямая кишка находится.

- Так, - прохрипел Живодеров. - Значит, не хочешь по-хорошему? Ну, тогда извини.

Сзади послышался скрип открывающейся двери. Феофан оглянулся и обмер. Скаля зубы, в комнату вошел красавчик в солнцезащитных очках. В руке он сжимал странного вида штуковину, блестящую никелем. Рожу красавчика, в чертах которого было что-то кошачье, кривила злобная ухмылка.

"Где-то я все это видел, - подумал Поскребышев. - Совсем недавно видел. Прям пару минут назад..."