Виктор Сапарин - Исчезновение Лоо

Надо уходить и отсюда. Сейчас, пока люди сыты. Хц говорил сегодня на эту тему особенно долго. Он кривлялся по обыкновению и с силой сжимал длинные пальцы, похожие на клешни.

Его слушали молча. Люди устали. Они видели в своем воображении огромных, толстых, жирных кулу, которых они лишились.

Когда Хц закончил, в ответ не раздалось единодушного "ха", к которому он так привык. Просто кое-кто пошевелился, некоторые переступили с ноги на ногу, а Быр, тупой и могучий великан, никогда ни над чем не задумывающийся, равнодушно почесал грудь.

Первый раз Хц ощутил, что его слова не встречают отклика. Он еще раз оглядел всех и от растерянности сам переступил с ноги на ногу.

Слушавшие его поглядывали по сторонам и собирались разойтись.

Хц в отчаянии поднял длинные худые руки.

- Ха! - воскликнул он так патетически, как только мог. Не без ужаса ожидал он, что вот сейчас повернутся в его сторону две-три головы с равнодушным вниманием - и все.

К его удивлению, в ответ раздалось такое дружное "ха", какого он не мог даже вообразить. Хц выпрямился и торжествующе ударил себя в грудь. Но тут он заметил, что все смотрят не на него, а поверх его головы.

Слабое жужжанье, которое он принимал за один из тех звуков, что постоянно раздаются в лесу, усилилось. Он быстро обернулся. Низко над деревьями летел огромный жук, а внутри него, в просвечивающем насквозь теле, виднелся силуэт коу.

Круглоголовые захватили их врасплох! Хц открыл рот, чтобы отдать распоряжение, но замер на месте.

Жук повис в воздухе над поляной. Прозрачные, почти невидимые крылья неутомимо вибрировали, Внутри яйцеподобного туловища, хорошо различимый, сидел Лоо, радостный, счастливый, разинувший в улыбке рот до ушей...

- Лоо! - воскликнул Быр.

- Лоо! - повторили с восхищением другие.

И Хц показалось, что почва под его ногами колеблется.

Никто не смотрел на Хц. Головы на толстых шеях, словно выходящих из покатых плеч, повернулись в сторону Лоо, чудесным образом державшегося в воздухе. Клапаны ноздрей у людей были откинуты, как всегда в минуты крайнего возбуждения. Двое-трое тихо взвизгивали.

Лоо, насладившись произведенным впечатлением, опустился так низко, что до него можно было дотянуться рукой. Люди расступились, жук, который нес в своем теле Лоо, коснулся брюхом бурой, усыпанной обломками ветвей почвы.

Затем с жуком что-то произошло. Его туловище раскололось, верхняя часть разошлась на две половинки, они откинулись и висели по краям. Жужжание прекратилось, стали видны на миг крылья, медленно взмахивающие за спиной, потом они сложились и исчезли.

Лоо встал с сиденья и стоял теперь открытый по пояс. Все окончательно забыли про Хц.

Лоо, к всеобщему удивлению, произнес целую речь.

- Небесные коу, - сказал он и показал в небо. Потом ткнул себя ладонью в грудь и с убеждением добавил: - Небесный Лоо.

- Ха! - воскликнули все в восторге и ужасе.

Никто не сомневался в его словах. Он действительно спустился с неба. Значит, он побывал там, у небесных коу.

- Небесные коу, - повторил Лоо и махнул рукой в сторону, где остались пещеры. Он еще раз отчетливо выговорил: - Небесные коу! - Потом с большим усилием добавил: - Много кулу. Большие кулу. Хорошие пещеры. - Тут он сделал паузу. Потом подумал и решил, что сказал достаточно.

Он махнул еще раз рукой, сел в кресло, сделал небольшое усилие, словно хотел сдвинуться с места. Тотчас же прозрачные створки кабины вибролета захлопнулись, за спиной Лоо развернулись легкие прозрачные крылья, вибролет стал подниматься в воздух. Едва он поднялся до верхушек деревьев, как полетел вниз. Лоо не мог, конечно, понять, что это результат того, что он вдруг увидел Хц и ему захотелось посмотреть на старого вождя вблизи. Аппарат, управляемый биотоками, возникающими в организме при одном появлении желаний, имеет свои неудобства. Инстинктивно, увидя совсем близко поверхность планеты, Лоо мысленно отпрянул, и вибролет тотчас же взмыл кверху.

Хц, видя летящее на него сверху тело, со страху упал на колени, и ладони его коснулись скользкой, упругой, немнущейся травы.

- Ха! - раздался крик ужаса.

Встать на четвереньки на глазах у всех! Хц тотчас же вскочил. Ноги его дрожали. Теперь все смотрели на него, но это было совсем не то внимание, которого он так жаждал. Закон требовал неукоснительного изгнания человека, опустившегося на четвереньки. Сам Хц внушал всегда, что это правило не должно знать исключений. Закон, введенный когда-то для того, чтобы заставить людей резче стряхнуть с себя звериное прошлое, уже давно превратился в обычай, но соблюдался тем более строго.