Виктор Сапарин - Железное сердце

Лейтенант сделал знак бойцам, и те, развернувшись в цепь, стали привычно прочесывать поросший кустарником овраг.

Вскоре один из бойцов остановился, подняв руку.

- Еще собака, - сказал он, лейтенанту, когда тот подошел.

В траве лежала незнакомая лохматая собака. Лейтенант пнул ее ногой. Пес лежал бездыханный.

- В сердце, - сказал боец, нагнувшийся над трупом. - Надо же так угадать!

- Это его собака, - сказал лейтенант, кивнув в сторону человека, распластанного на стволе сосны. - Во всяком случае, к нему посылалась... Ну что ж, приступим к осмотру?

Но в это время на краю оврага показалась фигура дородного полковника в сопровождении пограничника.

- А вот и начальник! - воскликнул лейтенант и, окинув взглядом место происшествия, приготовился отдать, рапорт.

Спустившись в овраг и поздоровавшись со всеми, полковник подошел к убитому.

- А ну, поверните его, - обратился он к бойцам, - интересно взглянуть...

Два бойца опрокинули застывший труп на спину. Убитый лежал теперь с закинутой головой - был виден острый кадык и маленький, почти отсутствующий подбородок дегенерата.

Вдруг человек в штатском вздрогнул. Неотрывно, как бывает, когда человек охвачен тяжелыми воспоминаниями, он смотрел на лицо убитого.

Полковник, внимательно взглянув на человека в штатском, стал пристально смотреть на него. Он тоже припоминал. Наконец какая-то догадка осенила его и он воскликнул почти тоном приказа:

- Засучите рукав!

Человек в штатском оторвал взгляд от убитого и с недоумением взглянул на полковника. Машинально протянул руку к левому рукаву жестом человека, собирающегося взглянуть на часы.

- Не тот! Правый... - сказал полковник, не спуская глаз с руки, которую медленно обнажал человек в штатском.

Вот показалось сухое запястье, засмуглела кожа, рука открылась до локтя... На темной коже ясно был виден зигзагообразный знак - ломаная линия, похожая на чертеж молнии.

- Довольно! - вскричал полковник. - Я вас узнал...

- Не понимаю, - пробормотал тонконосый человек с морщинистым лицом и помотал головой. - Не помню вас... Но зато, - он указал на убитого, - я, узнал его!

- Вот как! - сказал полковник. - Его-то я вижу первый раз. Хотя много слышал... Ну что ж, вы нам расскажите, что знаете! Когда вы видели его последний раз?

- Это было, - ответил тонконосый человек, облизывая пересохшие от волнения губы, - семь лет назад...

* * *

На том участке фронта, на котором семь лет назад происходили описанные ниже события, сложилась очень своеобразная обстановка.

Отступающие немцы временно закрепились на плоской возвышенности, похожей на опрокинутую мелкую тарелку с отбитым краем. Метрах в двухстах к позиции подходила безыменная речонка, делавшая здесь изгиб. Пространство до реки бывшее картофельное поле, покрытое сейчас засохшей ботвой, втоптанной в землю - простреливалось так плотно, что днем немцы не осмеливались подползать к реке. Воду для питья и пулеметов они добывали по ночам.

Но вот где-то неподалеку завелся советский снайпер - "ночник", который ухлопывал наповал всех немцев, пытавшихся под покровом ночи выползти на картофельное поле. Уже пять суток немцы сидели без воды. Подвоз с тыла был затруднительным, вызывал лишние хлопоты и насмешки со стороны тылового начальства, удивлявшегося, как это люди, сидя у реки, остаются без воды из-за одного только советского снайпера.

Майор Крамер, командир немецкого батальона, приказал любой ценой снять русского снайпера. Но, как ни наблюдали солдаты круглые сутки за всей местностью, позиции снайпера не обнаруживалось. Даже не были видны вспышки огня ночью при очередном, всегда метком выстреле.

- Он хорошо замаскировался и применяет какой-то особый пламегаситель на своей винтовке, - говорил капитан Трейзе, начальник разведки.

- Пусть так, - возражал Крамер, - но должен же он менять позицию, получать пищу, вообще двигаться - ведь нельзя же просидеть пять суток не шевелясь. Даже русский не может этого сделать. Ваши люди плохо наблюдают. Удвойте смены. Пусть полбатальона наблюдает, чорт возьми! Все равно у нас затишье... Ничего не делаем, а несем потери каждую ночь. Что же, по-вашему, целый немецкий батальон не может уничтожить одного русского снайпера!..

Действительно, советские войска на этом участке словно и не собирались наступать, что было не совсем понятно. Немецкий батальон держался в огневом мешке, и на этом все действия русских ограничивались.

Сегодня капитан Трейзе придумал новый трюк, чтобы обмануть советского снайпера и установить его позицию. Среди бела дня немцы, воспользовавшись попутным ветерком, поставили дымовую завесу вдоль всего картофельного поля. Несколько солдат с ведрами в руках вошли в густые клубы дыма и, пригнувшись, зашагали к реке. Не менее полубатальона следило за тем, что произойдет. Вся местность вокруг была поделена на мелкие сектора с немецкой тщательностью, и каждая пара солдат получила свой кусочек поля или луга для наблюдения.