Олег Языков - Хождение за три неба

Я радостно выдохнул и вновь натянул свою лучезарную улыбку. Кажется, я поймал свою золотую рыбку! Ага, зубами и за хвост.

Я сказал: «А просто так! Ради профилактики и достижения долгожданных результатов! Разрешите представиться — Офеня, Владетель планеты! Нет, не этой. Другой. Здесь я в гостях».

Сидя прямо на земле, я, как ребенка, покачивал на коленях Олесю. Она, как ребенок, прятала голову у меня на груди, тихо плакала и дрожала всем телом. Сзади воинственно сопел Шурка. А я все неверяще смотрел на свой самый большой выигрыш, на непривычно ерзающего на моем стуле графа Фенриз. Непривычно — это потому, что в его теле сейчас сидел демон. У меня опять все получилось… Да уж, как говорилось в газетных передовицах — «несмотря на достигнутые вопиющие успехи». Однако демон демоном, а у меня уже от «полцентнера счастья» ноги затекли.

— Больше никаких глупостей, Олеся, — прошептал я на ушко своему дрожащему ребенку, — никаких автоматов, камуфляжей и рискованных заданий… И стричь я тебя больше не буду, — улыбнулся я и провел рукой по её ёжику. — Ты моя девочка, я тебя как сказочную фею в воздухе поймал. Из пропасти, считай, вытащил. Не хочу тебя здесь потерять. Лучше запру тебя на Незадаче, занимайся там с кошками магией…

— Не хочу… — все еще всхлипывая, прошептала Олеся, — я не смогу там без тебя… Обними меня крепче.

— Не время сейчас обниматься, воин. Каждая секундочка на счету. Ты как? Пришла в себя? Иди за кусты, приведи себя в порядок. Все же ты пока мой телохранитель, нужно соответствовать. Салфетки гигиенические у тебя есть? И больше радости на лице, девочка! Мы выиграли главный приз!

Потом я подошел к графу-демону.

— Ну, как вам в человеческом теле? Челюсть еще болит? Знаете, а этот удар спас еще одного молодого человека, которого вы заставили подвинуться в этой голове. Как к вам прикажете обращаться?

Демон перевел на меня взгляд разбегающихся по поляне глаз.

— Трудно говорить. Мало слов. Специально не учил ваш язык… Как это зовут? — Демон постучал себя пальцем по замшевой груди. — Так и обращайтесь. Не надо два лица, надо держать в тайне…

— Ага! Быстро соображаешь… Со мной только проверенные люди. Мы умеем хранить тайну. А прятаться под личиной графа Фенриз долго не получится… Он, вообще то, сумасшедший… Ну, не полноценный человек. Как эти ваши куклы. Так кто вы, прекрасный незнакомец? Откройте личико…

— Я вождь. Мое имя не произнести на ваш язык. Мы не имеем речь как люди. Мы… — и он надолго замолчал, шевеля пальцами.

— Ага. Сломалось что-то… Эй, Гюльчатай! Вождь, а вождь, проснись! Ну вот, так-то лучше. Ты мне человека не сломал? Мне его еще отцу сдавать надо…

— Нет. Человек не сломал. Сдавать не надо. Надо говорить.

— Понятно, что надо говорить. Но первым делом надо выпить. А то у меня тремор какой-то никак не пройдет. Тут во фляжке еще немного осталось… Олеся! Принеси мне этот окурок от стула. Может, половинкой задницы я и сяду… Спасибо. У тебя коньяк закусить чем-то есть? Давай!

Я поболтал фляжкой. После стимулирующей дозы крысёнышу, в ней оставалось еще больше половины. А как он сам, кстати? Пришлось обернуться. Мелкий правонарушитель сидел в песчаном кольце с руками за спиной. Рот его был открыт, глаза вылупились от увиденного, на кончике носа повисла капля.

— Шурка, дай ему поджопник, чтобы рот свой прикрыл… И повязку на глаза. Нечего на нас пялиться. Еще один, вроде, должен остаться? А-а, вижу… И до него дело дойдет.

Олеся протянула мне пакетик с засахаренным инжиром.

— А вместо закуси — нам фига… Ну, вождь, твое здоровье! — Я с удовольствием глотнул коньяка и выковырял инжирину. — Теперь ты. Не бойся, это лишь коньяк. Сделай глоточек — сразу поймешь, как приятно быть человеком! Ну, вождь, смелее! Инжиром, инжиром закусывай!

Добро приложившийся к дармовому коньячку фюрер всех демонов закашлялся и затряс головой. Потом он забросил в кормоприемник сушеную инжирину и замер, оценивая послевкусие.

— Человеком быть хорошо. Еще остался коньяк?

— Тормози, вождь. Коньяка реки. Все подвалы королевства к вашим услугам. Уж лучше его лить, чем… Мда-а… Так мы не договорили. Зачем вам эта война?

В лагерь мы не вернулись. Я вызвал Шарика прямо на полянку. Летели мы следующим составом — я с Олесей и фенрихом, и граф Фенриз с сопровождающими лицами в прицепном вагоне. Сопровождающие лица в лице крысёныша и последнего из оставшихся рупоров из психушки. Он, кстати, тоже заговорил. Но плохо. Сидящие в них с крысёнышем факелы были далеки от идеала переводчиков. Остальные факелы из охраны вождя мчались за шаром по земле. По завоеванной земле…