Олег Языков - Хождение за три неба

— Шурка, задери ему голову!

Я подошел к крысёнышу, снимая с ремня фляжку с коньяком. Стиснув ему челюсти, я заставил его приоткрыть рот. Пей, сволочь! Не жалко лучшего на свете коньяка! Только дай результат, прошу… Фартовый гулко глотал бесценную жидкость. Глаза его вращались от полноты впечатлений.

— Берите его! Быстро, ну!

Торопить факелы было незачем. Наверное, и им было интересно, а что это я в него залил, и не будет ли какого профита столбу огня? Захмелевший малец только икнул, когда факел зашел в его спину. Через мгновенье он уже дергал скованными сзади руками.

— Ты эта… эта зачем? О-о-о, нет! Нет! Больно! — лицо мошенника как бы потекло и утратило привычные человеческие черты. Потом из него полилась целая струя психоделических звуков.

— Афанасий! Это речь! Тебе все же удалось… — заорал в ухо «Скаф». — Это, бесспорно, речь. Я пишу, я все пишу…

— Не мешай. Пишешь, и пиши себе потихоньку. Эти гавканья и скулёж — речь? Как я буду с ними говорить? Как?!

— Это, безусловно, информация, Афоня. Ее надо только привести в удобочитаемый формат… только привести… Мне срочно надо к Лому!

— В задницу тебе лом! Не мешай! Шурка — следующего!

Шурка подбил крысёныша под колени. А он даже и не заметил этого. Сидя в траве и мотая башкой, малолетний преступник все гнал и гнал из себя шелуху звуков. Хм-м, может это и речь… Потом посмотрим. А теперь нужно спешить. Итак, «номер три».

Номер три был мужиком в возрасте, с побитыми сединой волосами. Внешне ухоженный, благообразный. Как-то при одном лишь взгляде на него становилось понятно, что ваши деньги будут за ним как за каменной стеной и вообще все у вас будет хорошо.

— Шурка, это кто? Купец? — шепотом спросил я.

Шурка отрицательно помотал головой.

— Это стервятник… Ну, мошенник на доверии… У него копейку взаймы взять — лучше сразу удавиться!

— Тогда коньяка он, сволочь, не получит! Тащи его на проверку, фенрих!

Стервятник, лишенный винной порции, прожил недолго. Сволочь — он сволочь и есть! Даже демоны чувствуют это.

— Стервятника в кусты, а этого крысёныша, если в себя пришел, в песчаный круг. На него у нас вся надежда. Тащи следующего… Отставить! Олеся, а давай-ка, веди своего кавалера. Попробуем его вылечить…

Олеся медленно и бережно повела своего подшефного на площадку. Это нас и подвело в конечном итоге. Я эту сцену тысячу раз смотрел потом на записи «Скафа». Конечно, граф Фенриз выглядел в своем замшевом наряде и широкополой шляпе с перьями посолидней, чем лысая телохранительница в камуфляже. И он был привычнее факелам, что ли… Видали тут они таких, в перьях, в общем… А может, я все накручиваю и придумываю. Может, в Олесе демоны мгновенно прочитали ее родное небо и летящих по нему драконов. Не знаю… Знаю только одно — факел-переводчик гибко склонился к затылку девушки и вошел в него…

И враз на поляне наступила тишина. Только щелчок предохранителя «Гюрзы» как через вату прозвучал у меня в ушах. Потому, что, заглушая все, в ушах гремел поток крови, да бешено стучало сердце. И еще губы одеревенели и почти не слушались меня.

— Даю тебе секунду, факел… Даю тебе секунду, чтобы ты вылетел прочь из тела моей девушки. А не вылетишь, я начну убивать твоих друзей… — на выдохе просипел я. — Ну, что? Поехали, гнида?

Я абсолютно спокойно поднял ствол пистолета. За спиной тихо забормотал Алессандро, готовя какой-то убойный магический трюк.

— Э-э… ч-что-о ты-ы сказаль? Говорить? — вдруг произнесла Олеся. Она подняла голову и посмотрела на меня бельмами закатившихся глаз.

— Моя говорить, что если ты сейчас же не выйдешь из головы девушки, я начну убивать твоих друзей. Вот этот длинный факел будет первым. И к черту то, что ты смог заговорить. Смог сейчас, сможешь и после. Ну, начали?

В это время самый большой факел, гибко извиваясь и играя сполохами, медленно подошел к нам.

— Не надо никого убивать! Как говорить? — мертвенным голосом спросила Олеся.

— Вот, возьми его! — И я резко толкнул безразлично стоящего рядом графа Фенриз на факел-переросток. Сразу же произошло два события. Даже три… Первое — демон вышел из Олеси, она всхлипнула, схватилась за голову и неуклюже села в траву. Второе — Фенриз заплясал на своих каблуках, пытаясь устоять, и ухватился за высокого демона. И третье — как только демон исчез в теле графа Фенриза, я с огромной радостью быстро переложил пистолет в левую руку и врезал этому демону прямо в челюсть! Он подлетел и распростерся на мураве. Четверка демонов зашевелилась. Я дважды выстрелил перед ними в траву, а третий раз пульнул в бестолку стоящий на их стороне пластиковый стул. Тяжелая пуля «Гюрзы» отбросила стул прямо на факелы. Он вмиг почернел и оплавился. В воздухе удушающе запахло сгоревшим пластиком. Фенриз судорожно зашевелился. Но мне было не до него. Подхватив на руки Олесю, я затащил ее в песчаное кольцо. Там я разжал пальцы её кулачка и положил в ладошку пару кристаллов. А сам бросился к графу Фенризу. Или к демону, я сейчас ничего не понимал. Молодой человек приподнялся на локте, осторожно потрогал свою челюсть и прошепелявил: «Зачем?» Потом помолчал и другим голосом спросил: «Вы кто?»