Михаил Шухраев - Зов крови

Волк посмотрел на дьяволопоклонника красными горящими в темноте глазами — каким-то очень нехорошим и выразительным был тот взгляд, — а потом зверь зевнул, показав очень ровные и очень острые зубы.

И тут же волк с отвращением втянул носом воздух — кажется, урод, стоявший на четвереньках, успел обгадиться. Стоял он, впрочем, очень недолго — сперва начал отползать, все так же глядя на зверя, а потом, видимо, не выдержав, повернулся и бросился к спасительному пролому в стене, ограждавшей кладбище.

Серый только фыркнул — этому еще повезло, на вампиршу он навряд ли нарвется. А если бы нарвался — стал бы заикой на всю оставшуюся жизнь.

Вся операция заняла минут десять, не более того. Она закончилась бы гораздо быстрее, если бы дьяволопоклонники не носились по кладбищу, подобно броуновским частицам, а удирали бы организованно. Но ни о какой организованности теперь и речи быть не могло: перепуганным заклинателям демонов на каждом шагу мерещились то вампиры, то волки, то фигуры в темных плащах с глазами, горящими недобрыми алыми огоньками, им казалось, что кладбищенские призраки вот-вот ухватят их за джинсы или куртки. В воздухе стоял визг — гораздо громче любого волчьего воя.

Никто даже и не думал помогать упавшим, все предметы для ритуала и рюкзаки с горячительным были напрочь забыты в склепе.

Эйно появился также неожиданно, как исчез.

— Вот что с ним теперь делать? — Он указал на сидящего на руках кота, издавшего довольно противный мяв. — Этот — не из особо разумных. А, животное? — Он почесал сиамца за ушком.

Животное что-то тихо ворчало, видимо, сидеть в грязной сумке было просто отвратительно.

— Подруге подарю, она как раз такого хотела, — вовремя спохватилась Оля, которая вдруг вспомнила, что никакого существенного подарка для Юли на день рождения она так и не сделала.

— Прекрасно. Осмотрим поле боя, дамы-господа? — предложил Эйно. — Запах там, правда, мерзкий — в штаны-то они наложили основательно! Может, что-то интересное отыщется? Только для начала… — он передал кота Оле и поднял руку, что-то прошептав. Призраки начали распадаться и гаснуть, и через минуту ничто не говорило о безобразии, устроенном в дальней части кладбища.

— Всё. Теперь вряд ли они соберутся снова, — говорил он, когда компания зашла в склеп. — Нет, ну как такое можно пить? — он возмущенно достал из брошенного рюкзака бутылку. — Палёнка! Самая настоящая! Во, желудки-то!

— А если все-таки соберутся? — спросила Оля.

— Это вряд ли, — проговорил Эйно, закончивший осмотр и не нашедший ничего интересного. — Понимаешь, никому не захочется прослыть полным идиотом. Эти теперь долго будут вспоминать собственное позорное бегство. А раз так, первыми врагами будут свидетели — их собственные дружки-подруги. Скорее всего, они переругаются сегодня же к утру — будут выяснять, кому перовому пришла в голову такая дурацкая идея — устроить обряд с жертвоприношением. Компания распадется, а там, глядишь, и дьяволопоклоничество они оставят. Да уж, сотонисты — круче самого Сотоны, ничего не скажешь, — он произнес это, смешно окая, и рассмеялся. — А просто морды бить — не мой стиль. Помогает это плохо.

— Да, помню, был такой похожий случай, — сказал Эд, когда вся компания шла обратно к выходу с кладбища. — Только там фигурировали не дьяволопоклонники, а якобы язычники. Решили древний скандинавский культ возродить…

— Наши, что ли? — осведомился Андрей.

— То-то и оно — питерцы. Как-то летом свои радения устроили, на солнцестояние. А мы с Настей тогда просто там жили, в Заходском, в палатке. Отпуск у нас был. Слышим, какие-то голоса, шум, смех. Выхожу узнать, в чем дело. А они факелы зажгли, выстроились.

— Ты про кошек, про кошек расскажи, — рассмеялась Настя.

— А что — про кошек? А, великая богиня Фрейя, — Эд улыбнулся. — Появляется, понимаешь, среди них девица — в чем мать родила, — и тащит за собой шлейку с тремя кошками.

— Девица оказалась чернявой! Хороша богиня Фрейя, такую и в рабыни там не взяли бы! — Настя уже давилась от смеха.

— Вот-вот. Ну, спрашиваю, в чем дело, а мне вежливо так разъясняют — мол, праздник у них, в честь викингОвой богини любви — так и сказали. А ведь всем известно, что Фрейя ездит в повозке, запряженной кошками. Вот они и соорудили. — Эд замолчал.

— А потом что случилось? — спросила Оля.

— А потом… Потом они стали хором орать: «Слава Одину! — Слава!» «Слава Тору! — Слава!» «Слава Фрейе! — Слава!» Всех поименно перечислили. Ну тут я и вступил: «Слава Хель!» — кричу. «Слава!» — отвечают. Даже не поняли, что злобную тварь прославляют. Упорные, черти, догола разделись, комары со всего Заходья там пир устроили…