Михаил Шухраев - Зов крови

— Да.

— О, вот, кстати, и он! — воскликнула Настя.

— Привет бойцам! — Эйно подошел к столу. — С первым днем в О.С.Б.! Завтра отметим боевое крещение, а сегодня придется быть трезвыми. — Он притворно вздохнул.

Оля молча управилась с салатом, и тут заметила нечто, ее ошеломившее. В зал вошли новые посетители — в количестве семи — но совсем не человек. Это были кошки, которые шествовали по столовой чинно и едва ли не строем. Следом за ними семенил совсем крохотный котенок.

Кошки, вопреки обыкновению, не стали вертеться под ногами и клянчить кусочек повкуснее. Вместо этого они спокойно прошли в уголок, где стояло несколько мисок с уже выложенной едой, и с самым серьезным видом принялись обедать.

— А… — Оля даже слов подходящих не могла подобрать, она лишь указала рукой в тот, дальний угол.

— Кошки, — сказала Настя. — Наши кошки, только и всего. Все — на довольствии О.С.Б.

— Они что — тоже в Запределье ходят?

— А как же! Даже простые кошки иногда там бывают — с пользой для себя. А наши так и вовсе помогают в работе.

— Погоди-ка, да ведь одну я помню! Это она была тогда в квартире Юли.

— Наверное, ты про Кассандру? — уточнила Настя.

Серая кошка около крайней тарелки подняла голову, и коротко мяукнула, заслышав свое имя.

— У нас Редрик — спец по кошкам, — сказал Эд. — А вот, между прочим, и он.

— Тот самый «хиппи», — воскликнула Оля. — Я же его видела!

— Да ты уже много кого тут видела. Кушай давай, день сегодня будет долгим. Тебе еще обустраиваться в нашей общаге, — напомнила ей Настя.

Пока Редрик здоровался с новичками, маленький котенок, оторвавшись от миски, подбежал к Яну и вскочил к нему на колени. Ему хотелось не еды, а ласки.

Ян улыбнулся, почесал его за ушком.

— Решил, как назвать? — спросил Редрик.

— Нет пока. Думаю.

— Ну, думай.

— Едешь с нами, Ред? — улыбнулась Настя.

— Кота спасать? А как же! Моя бы воля — я бы этих типов в Запределье загнал — да там бы и оставил. Живите, как хотите, а не хотите — не живите.

— Жаль, что нельзя, — поддержала его Настя. — Ладно, битва еще впереди. Тебе, Ян, ехать нельзя, ты еще не до конца поправился. Будет на твоем веку боев предостаточно, можешь мне поверить…

— Наверное, — ответил Ян и снова уткнулся в тарелку. Похоже, мысли паренька были где-то — во всяком случае, не здесь.

Неожиданно он переспросил:

— Жертвоприношение?

— Ну да, они же считают, что их покровителю зачем-то нужна смерть кота! Ур-роды! — последнее слово Редрик почти прорычал. — Того не понимают, что жертва — в любом случае — должна быть чем-то очень важным для того, кто ее приносит. Когда отдаешь часть себя, своей жизни тому, во что веришь или в кого веришь — это уже неважно, кому или чему: богу, стране, любимой девушке…

— Погоди… Что-то во сне… в Запределье… Что-то было связано с жертвоприношением… — Ян слегка побледнел, он молча шевелил губами, пытаясь что-то вспомнить.

— Успокойся. — Эйно положил ладонь ему на лоб, и Оля, сидевшая рядом, почувствовала, а скорее, даже увидела, что рука шефа «Умбры» остановилась в нескольких миллиметрах — и из нее хлынул фиолетовый свет. Это продолжалось какую-то долю секунды.

— Рановато, наверное, ты поднялся, — проговорил он. — Полежал бы еще, поболел.

— Нет-нет, со мной все хорошо, — поспешно проговорил Ян. — Просто что-то привиделось…

— Теперь тебе обустраиваться, — распорядилась Настя. — Вещей у тебя все равно пока нет, может, что-то из дома принесешь. — Э, да ты о чем-то задумалась…

— А как вы к религии относитесь?

— А, вот ты о чем! Это — кто как, — усмехнулся Эд. — Личное дело каждого, как по закону положено. Что до всего прочего… Ну, призраки, например, бывают. Вполне, кстати, материальные. Только Запределье здесь ни при чем. Те самые бесы — тоже. Понимаешь, человек есть не только то, что он ест. Это еще то, что он думает, переживает, чувствует. В общем, люди это называют душой. Так себе термин. Гораздо точнее — сущность, чаще мы именуем это так.

— Значит, атеисты неправы? — Почему-то Оле это показалось не то чтобы обидным, но… несовременным, что ли.

— Как тебе сказать? И правы, и не очень. Правы в том, что верховной сущности мы не обнаружили. Следов хоть какой-то деятельности — тоже. А если даже и были те, кого люди считают богами, — так это вполне материальные существа, только очень далеко ушедшие от нас в развитии. Испанцев в Южной Америке тоже посчитали богами — и просчитались, кстати. А вот насчет загробной жизни — тут твои атеисты ошиблись. Душа материальна, вместе с телом она не умирает.