Михаил Шухраев - Зов крови

А пока надо было работать и работать. Но сейчас Андрей не смог написать ни строчки. Он тупо смотрел в экран.

Тем временем эстрадные малолетки сменились рекламой. Какая-то дамочка, якобы очень сексуально вздыхая и постанывая, рекламировала новое средство для мытья ванн, причем с таким восторгом, будто до нынешнего времени ванны никто и ничем не мыл. Потом настал черед гороскопа. Андрей поневоле вслушался: ему наобещали конфликты с начальством, скорые перемены в жизни и посоветовали быть решительнее.

Под зазвучавшую снова попсу — на сей раз все это сопровождалось барабанами, и каждый удар иглой вонзался в мозг — Андрей попробовал начать работать над новой главой. Но уже первые строки выглядели криво и косо, через пару минут он «убил» абзац, в котором говорилось о море в ясную погоду.

И тут же случилось то, чего прежде с интеллигентным и покладистым Андреем не происходило. Он молча встал, подошел к приемнику и щелкнул выключателем. Попсовая радиостанция наконец заткнулась.

— А… как?.. — Катя оторвалась от своего компа и непонимающе хлопая глазками, уставилась на нарушителя собственного спокойствия. Сейчас она была готова и на скандал, и на истерику.

— А так, — проговорил Андрей. — Плеер надо с собой носить! С наушниками!

Остальные молчали — видимо, не только одного Андрея достала попса, но спорить с Катенькой, которая казалась воплощением здоровья и счастливого образа жизни, никто не решался — то ли из-за все той же врожденной интеллигентности, то ли из-за того, что Андрея здесь считали хорошим парнем, но недостаточно своим.

— Да как так можно! — разумеется, музыкальная пауза была недолгой. — Да вам всякие похоронные марши милее! — заорала девица, подскочив к приемнику.

— И правда, милее, — задумчиво сказал Андрей, вспомнив, что «похоронным маршем» называлось у нее все, что не входило в понятие «попсы-колбасы».

— Как будто никогда сам на дискотеки не ходил! — обиженным голосом сказала Катенька, отправляясь на свое рабочее место. И была права — Андрей и в самом деле танцевал в последний раз на школьном выпускном балу. Просто он не особенно любил все это натужно-групповое веселье, оно вызывало брезгливость и зевоту.

Больше Андрей не стал вырубать поганую радиостанцию — просто подниматься еще раз было выше его сил. И вовремя — сквозь отвратительную мелодию — расслышал шаги по коридору и нажал «Alt-Tab» на своем компе. Текст его будущего «Конана» сменился на полуготовую рекламную статью.

В дверях появился самолично Андрей Александрович Маслов — глава тонущей фирмы, тот самый человек, о котором Андрею иногда приходилось слагать настоящие оды в красочном журнале, который с каждым номером все больше и больше напоминал незабвенный журнал «Корея». Вот только вместо Отца-Полководца и Любимого Руководителя там красовался Андрей Александрович — иногда один, иногда — с супругой, то на банкете, то во время приема иностранных бизнесменов, а чаще всего — около оборудования, которым торговала фирма. Руководил, так сказать, на месте…

— Добрый день! — поздоровался он с окружающими, с неудовольствием поморщился, увидев на компе у Кати какую-то левую заставку, но ничего не сказал.

— Что-то вы неважно выглядите сегодня, — обратился он к Андрею. — Вам бы отдохнуть. Когда у вас отпуск?

— Через неделю, — мрачно проговорил рекламщик.

— Ну вот, и отправляйтесь на юг. Вон, Катенька какая загорелая…

Это было правдой — при чрезвычайно денежном бойфренде Катенька отлично отдохнула в Хорватии, так что задолженность по зарплате ее касалась не особенно сильно. Правда, и она любила пожаловаться на скудный заработок, но все знали, что эта девушка станет вскорости домохозяйкой на содержании мужа-скоробогача. И при этом — что характерно — здоровались с ней без тени омерзения.

— Да я бы с большой радостью, — проговорил Андрей. Шеф ждал, что он добавит что-нибудь вроде: «Да вот дела не отпускают…» Но сейчас на Андрея накатил приступ совершенно непонятно откуда взявшейся агрессии — наверное, болезнь взяла свое. Он повернулся к шефу и, едва сдерживаясь, произнес:

— Да вот деньжат что-то маловато… Еще за апрель задолженность осталась. А вы говорите — юг! Когда будет-то?

Шеф слегка опешил от такой наглости, но он все еще полагал, что это не бунт на корабле, а нечто менее значимое — так, небольшой выплеск энергии.

— Но вы же знаете, Андрей, в самое ближайшее время будет очередной приход. Иркутск с нами расплатится, и тогда…