Михаил Шухраев - Зов крови

Да, может оно и так, но при чем здесь болезнь? Или она поражает не только людей, но еще и поезда метро? Нет, это отпадает.

И почему тот парень в киоске вел себя так спокойно? И что за «расписание кормления поездов» висело на вокзале? Может, это эпидемия всеобщего сумасшествия, а он, Ян, оказался в ее центре? Или он сошел с ума сам по себе, и сейчас не сидит на скамейке, едва выбравшись из кошмарных тоннелей, а лежит себе в психушке?

— Мя-ау!

Котенок решил напомнить о себе и том, что ему, вообще-то, очень бы неплохо было поесть. Ян взял его в руку, погладил шерстку.

— Сейчас чего-нибудь отыщем, маленький…

Ян едва успел посадить котенка обратно под свитер, как увидел, что его приключение в метро еще не окончилось.

Над эскалатором возвышалась все та же фигура монстра с фасеточными глазами, который внимательно осматривался.

Ян рванул со скамейки с бешеной скоростью. Прозрачная дверь не открывалась, он несколько раз изо всех сил ударил по ней ногой. На пол посыпались осколки.

Юноша выскочил из вестибюля станции, который, судя по всему, выходил в подземный переход. Он пулей пролетел мимо неработающих киосков, ударился ногой о железную урну, но впопыхах даже не заметил этого. Преодолев ступеньки, он оказался на проспекте, но даже не понял, на каком именно — ему сейчас было совершенно не до того.

Услышав шорох за спиной, Ян кинулся бежать мимо зданий, окрашенных в неяркие тона, проскакивая перекрестки и рекламные тумбы. Сейчас ему было совершенно невозможно разобраться хоть в чем-нибудь.

Ян не оглядывался, он даже не видел, гонится за ним опасное существо или нет. Он пробежал слабенький источник фиолетово-голубого свечения, вроде того, что уже видел на месте «Макдональдса», и лишь кинувшись в какой-то узенький переулок, чуть сбавил бег. Останавливаться Ян не собирался.

Единственное, что он понял — на улицах нет никого.

Он прижался к стене одного из домов, дыхание перехватило, в висках словно бы работали невидимые молоточки. Простояв так примерно с минуту, юноша нашел в себе силы оглянуться.

В переулке не было ни души, демон, вероятно, отстал или вообще не кинулся за ним следом. Что ж, хотя бы это могло радовать.

День был солнечным и ярким, по переулку несся тополиный пух, хотя для этого было уже немного поздновато. К тому же, Ян помнил, что не далее как ночью погода была под стать осени, притом даже не слишком ранней. Видимо, в этом месте даже у природы какие-то свои, особенные, непонятные обыкновенному человеку, законы.

Что же теперь можно сделать?

Кафешки наверняка закрыты. Да и денег у него нет. А что, если…

Яна неожиданно осенило. Да что он раздумывает — гораздо проще вернуться домой. Вот именно, домой, только в этом мире!

Юноша огляделся. Сейчас он явно был на Васильевском острове — все же, как бы он быстро не летел, удирая от демона, он достаточно хорошо помнил расположение домов на Среднем проспекте. Выходит, до дома ему не так уж далеко. По крайней мере, в ТОМ мире было недалеко. За этот мир Ян поручиться совершенно не мог.

В любом случае, метро, как вид транспорта, полностью отпадает. А другого тут, вероятно, и нет. А если и есть — то это какие-нибудь хищные автобусы.

Что ж, пешком так пешком.

В прежнем мире переулок вел к небольшому скверу с изящной решеткой, в центре сквера стояла колонна «Румянцева победамъ». А за сквером начиналась набережная Невы. Значит, ему в ту сторону.

По крайней мере, если здесь существуют мосты, он переберется на тот берег. Если же их нет… Впрочем, тогда об этом можно будет и подумать.

Университетская набережная поразительно отличалась от всего, что Ян видел в этом мире прежде. Вовсю светило не слишком жаркое, но очень приятное петербургское солнце. Листья деревьев в скверике сияли всеми оттенками изумрудно-зеленого. Только колонна, напоминавшая воткнутый в землю огромный штык, производила довольно странное впечатление.

Надпись гласила, что памятник сей воздвигнут в честь победы графа де Сен-Жермена и мещанина Василия Прудникова над воинством Наполеона Бонапарта в Египте. Ни о какой подобной битве Ян и слыхом не слыхивал, хотя, конечно, знал, что наполеоновские войска зачем-то вторгались в Египет и даже отстрелили из пушек бороду Великого Сфинкса.

Впрочем, не упоминался в учебниках и мещанин Василий Прудников, а граф Сен-Жермен, насколько было известно Яну, был личностью более легендарной, нежели реальной.

Однако колонна казалась вполне реальной, более того, в отличие от той, что была в ПРЕЖНЕМ мире, она была украшена бронзовыми табличками-барельефами. На одной был как раз тот самый известный из курса истории эпизод — французские солдаты палят из пушек по сфинксу. На второй изображался несомненный магический обряд: два человека — вероятно, упомянутые в надписи — подняли руки к небу, словно бы пытаясь защитить небольшую пирамиду, стоящую между ними. Кроме того, на табличке имелись какие-то символы, значения которых Ян, как ни старался, понять не мог.