Андрей Колганов - Повесть о потерпевшем кораблекрушение

Упали первые лошади, покатились под копыта первые всадники. Однако конная лавина продолжала мчаться навстречу граду летящих стрел, обтекая упавших. Тенг почувствовал противный холодок страха внутри себя.

«Целься верней!» — крикнул Тенг. Выдержат ли его стрелки этот натиск?

Стрелы ударили почти в упор, и почти каждая нашла себе жертву. Но передние всадники уже наскочили чуть ли не на самые телеги, едва не ломая ноги своим лошадям. Горцы прыгали на повозки и вступали в рукопашную схватку, пытаясь пробиться сквозь строй латников. Удары копий свалили многих нападавших, затем в ход пошли мечи. Арбалетчики продолжали осыпать нападавших стрелами, так что лишь немногим взобравшимся на телеги горцам удавалось сойтись с латниками лицом к лицу прежде, чем мощный удар арбалетной стрелы останавливал их навсегда.

Тенг оцепенел на мгновение, но затем, мотнув головой, как будто сбросил с себя сковывающие его путы страха. Вот же он, решительный момент! Уже ясно различимы лица врагов, храпящие морды коней, видно, как льется кровь, и умирают люди. Его затошнило от вида близкой смерти, голова кружилась.

Нельзя позволить численно превосходящим горцам прорвать пеший строй! Но нельзя и броситься в атаку раньше времени, пока наступательный пыл разбойников еще не охлажден стойким отпором. Тенг выжидал, кусая губы.

«Кавалерия, за мной!» — его внезапно охрипший голос сорвался, но это уже не имело значения. Тенг бросил своего коня вперед, в гущу схватки. Он уже не наблюдал за ходом боя, а лишь бешено орудовал мечом, вышибая из седел гортанно кричавших горцев, попытавшихся встретить сотню императорской кавалерии грудь в грудь. Наконец Тенг с радостью уловил, как разбойники начали разворачивать лошадей, и их изрядно поредевшее войско стало откатываться от места схватки.

«Вперед, раты!» — раздались вокруг торжествующие возгласы. Кавалеристы настигали бегущих и рубили в спину. Через несколько сот шагов Тенг скомандовал прекратить преследование.

«Собрать своих раненых!» — распорядился Тенг, подъезжая к повозкам, из-под которых вылезали уцелевшие возницы, приходя в себя после пережитого страха. Многие из них уже расстались мысленно с жизнью и вручили свою душу богам. Они слышали кое-что о судьбе прежних караванов с серебром и уже не чаяли спасения.

Тенг огляделся вокруг. Что делать с ранеными разбойниками? Взять с собой, вместе со своими ранеными? Но места на телегах может не хватить даже и для своих. Оставить здесь? Но подберут ли их горцы? А если и подберут, то не будет ли уже поздно?

Тенг обернулся к командиру конной сотни: — «Горцы подбирают своих раненых?»

«Если поле битвы за ними, тогда да, подбирают» — ответил тот.

«А нам с ними что делать?»

«А чего с ними возиться?» — ответил конник вопросом на вопрос.

Тенг задумался. Оказать им помощь на месте? Но сколько на это уйдет времени? И ведь он может навлечь на себя новое нападение, оставаясь здесь. Имеет ли он право так рисковать?

Как бы в ответ на его размышления прозвучал приказ командира конной сотни:

«Эй, Акан Лор! Возьми свой десяток и добей разбойников!» — Он заметил сомнения Тенга и истолковал их по-своему.

Тенг содрогнулся, но не стал отменять приказ, который начал незамедлительно исполняться. И тут Тенг с ужасом заметил, что у убитых врагов отрезают уши.

«Что вы делаете!?» — вне себя воскликнул он. Пожилой ветеран с недоумением уставился на него. Подъехавший командир конной сотни спокойно пояснил:

«Таков воинский обычай».

Тенг, не говоря ни слова, повернул коня в сторону. Его тошнило.

Ратам Ан уже сожалел о том, что послал начальником охраны этого юнца. На ужине у Правителя области Алат выяснилось, что Главный Казначей подал императору жалобу на нерадивость охраны, лишающую казну серебра. Начальник войска не может навести порядок — так якобы говорилось в жалобе. А назавтра надлежало быть на Государственном Совете, назначенном на 32-й день митаэля зимы 2092 года от сотворения мира.

Ратам Ан вернулся домой вне себя от ярости и даже разбил в злости дорогую вазу, когда слуга сообщил:

«Прибыл гонец с вестями о караване, что идет с рудников Ионапаты». Взяв себя в руки, Ратам Ан буркнул:

«Зови!»

Гонец в запыленной воинской одежде низко поклонился и произнес:

«Сегодня утром караван был в двух днях перехода от Столицы, друг царя».

Может быть, на этот раз вообще обошлось без нападения горцев? — мелькнула мысль у Ратам Ана. Он облегченно вздохнул и коротко бросил гонцу: