Михаил Савеличев - Иероглиф

Я все больше зверел от вида крови, мне хотелось, Чтобы она вся вытекла из этого недостойного жизни тела. Кто же тебя зачал, родил такое никчемное, подлое создание. Я бил его в грудную клетку, с упоением наблюдая, как с каждым ударом из его рта выплескивайся мне на руки и брызгает в лицо эта пропахшая водкой жидкость, когда-то называемая кровью. У меня уже не было сил держать тело, и тогда я стал вбивать его в стену ногами.

Я не замечал, что появились мои ребята, что они кричат мне, оттаскивают втроем меня одного от скрюченного мешка с костями. Я этого не замечал, и слава Богу, что никого не ударил. Все кончилось внезапно. Я осел на землю и заплакал. С меня капала кровь. Теперь меня охватила совершенно жуткая жалость к поверженному врагу. Я пытался подползти к нему, обнять, утешить, вытереть кровь, напоить всем тем вином, которое мы купили, но ребята крепко держали меня, не пуская к нему, думая, что я снова начну его убивать. У меня совершенно не было сил - я безвольно болтался между Витькой и Андрюхой, меня качало, ноги волочились по земле, а изо рта текла на подбородок жидкая, как вода, слюна. Не помню, как мы добрались до "общаги". В компанию я не вернулся -меня положили в чьей-то темной комнате прямо в одежде на неразобранную кровать, и я провалился в небытие. Ребята никому ничего не рассказали о происшествии, объяснив мое отсутствие полной алкогольной невменяемостью. Утром, когда общежитие еще спало после пьянок и дискотек, меня растормошили, заставили раздеться и прямо в умывальной комнате заставили обмыться с ног до головы, чтобы избавиться от пятен крови. Одежду замочили в тазу и благоразумно оставили меня в покое, в одиночку переживать случившееся. Меня мучила одна мысль - убил ли я человека, или нет. Это настолько измотало меня, что я не выдержал и позвонил все тому же Артуру (злая ирония судьбы) с просьбой разузнать о некоем мужичке, которого при мне избивали хулиганы, а я не мог помочь, так как самому здорово досталось. Проходящий практику в травматологической больнице Артур обещал помочь. Я дал примерное описание одежды, адрес, и положил трубку. Два дня Артур не звонил, и два дня я не жил. Это была какая-то непонятная, но очень мучительная пытка без физической боли, угроз, морального насилия, - пытка неизвестностью и виной. Как я уже сказал, я потом забыл об этом случае и при самоанализе не сразу обратил на него должного внимания. И все потому что мне казалось: причина столь дикого происшествия - поствоенный травматический синдром, отягощенный дозой алкоголя. Что поделаешь - был на войне, и этим все сказано. А тут еще вино... Это оправдание я придумал себе в те два страшных дня, хотя до этого никогда не испытывал психологических последствий войны, а только слышал о них по телевизору.

- Существовать будет, но жить - нет, - сказал мне на третий день Артур и объяснил: - Перелом позвоночника и травма черепа. Парализованное растение.

Лучше бы он умер. И, кстати, зря ты мне врал про хулиганов.

Я замер, ожидая что он обвинит во всем меня и предупредит насчет милиции, но он сказал нечто более страшное:

- Коллеги в один голос утверждают, что по нему проехалась машина. Удар должен был быть страшным. Наверное, она неслась со скоростью километров сто. Даже банда садистов не причинит таких увечий. Я аплодирую его жизнестойкости.

Глава 4

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ-1

Про день рождения Максим конечно же не помнил и не вспомнил, если бы в этот знаменательный день не раздался звонок и голос, не терпящий никаких оправданий, объяснений, извинений и клятв исправиться и больше не допускать таких промахов, заявил, что некого М. Ростиславцева, которому всегда и везде было на всех глубоко наплевать, ждут в одном хорошо извест ном доме по очень хорошо известному ему поводу. Парадная форма, подарки, поздравления, открытки с соответствующими надписями и стихами внутри, шоколадные торты, конфеты, шампанское, поцелуи, торжественные речи, тосты, снова поцелуи, объятия, танцы в обнимку, музыка, обещания вечной любви, кофе, сигареты, любование облаками и постельные утехи при этом необязательны. Желаемы, но не обязательны. Главных и неукоснительных условий, преступить или нарушить кои не разрешается ни при каких условиях, даже при ядерной бомбардировке, всего лишь два или целых два, кому как нравится. Первое -прийти. Живым или мертвым, в гробу или в кресле-каталке, на крыльях, по земле или под землей, по частям или в целом виде. Второе - перед приходом не напиваться. В конце концов, это пошло.