Михаил Савеличев - Возлюби дальнего

Метров через пятьсот деревья окончательно расступились, и Леонид Андреевич вышел на обшир^ ную поляну, расчерченную аккуратными дорожками, перемежающимися невысокими раскидистыми кустиками. На противоположной стороне стояли давешние осиные гнезда, но вид они имели более жилой — над некоторыми вился дымок — по-видимому, там кто-то жил. По поляне ползали большие мохнатые комки, похожие на спутанные шерстяные клубки ниток, вывалянные в палой листве, а из них торчали вполне человеческие головы, руки и ноги. Помимо разнообразных лесных шумов слышались тяжелое дыхание работающих аборигенов и нечто вроде песни.

— Где Горбовский? — спросил Мбога.

Маленький доктор сидел на полу, прижимая ко лбу пакет со льдом. Выпотрошенный карабин, также обложенный льдом, занимал почетное место в ложементе, и медленно остывал после огневой мясорубки боя с ракопауками. Вадим потирал шею, но скорее инстинктивно — скафандр не позволил храбрецу с клешнями приобрести столь ценный трофей в виде головы настоящего землянина. При всем своем опыте Сартаков еще никогда не сводил столь близкого знакомства со столь крупным и столь разъяренным экземпляром. Знакомство было незабываемым и не шло ни в какое сравнение с обычной охотой на этих тварей, когда сидишь в кустах, в карабине — анестезирующая пуля, и только дожидаешься, когда паукообразный рак подставит тебе загривок.

Вадим тоже сидел на полу, не выпуская карабина из рук. Он пробовал положить оружие в ложемент, но руки начинали неимоверно трястись. Он не любил, когда у него тряслись руки. У него никогда не тряслись руки. До этого момента. И он не знал, что ответить Мбоге.

— Леонид Андреевич был со мной, — сказал виновато Поль. — Он нес аптечку. Он спрыгнул с танка за мной, а потом… а потом я его не видел.

— Плохо, — выразил общее мнение Мбога.

— Может быть, он где-то рядом, — робко сказал Алик. — Ходит вокруг нас кругами, заблудился. Надо пошуметь, дать сигнал.

Поль посмотрел на панели аварийного освещения, и ему показалось, что они еще потускнели. Аккумулятор подыхал.

— Что с танком? — поинтересовался он у Кутно-ва, хотя и так было ясно, что с танком — машина умерла. Эфир тоже молчал.

Алик повернулся к разобранной панели управления и продолжил свои безнадежные изыскания. Вся внутренняя проводка обросла какими-то неприятными волосами, а кристаллоплаты просто рассыпались в песок от малейшего прикосновения. Собрать из этого хлама нечто работающее было невозможно, но и сидеть сложа руки не хотелось.

— Все проржавело, — пожаловался он в пространство.

— Все-таки нас одолели, — сказал Мбога. — Против грубой силы мы еще выстояли, но против грибковой атаки оказались бессильны.

— Кто нас одолел? — спросил Алик.

— Лес. Лес и его хозяева.

Алик возражать не стал. Лес он и есть лес. Когда-нибудь такое должно было с кем-то произойти — в электрические цепи пробирается грибок и сжирает всю проводку. Просто и элегантно. И не нужно никаких ракопауков. И вот они сидят в чреве этой первосортной груды железа, не только не выполнив задания, но и потеряв одного члена экипажа. Алик потянул оптоволоконный кабель, и он выскочил из разъема. Как это все объяснить? Дрессированными молекулами?

Мбога встал с пола, залез в кресло и посмотрел в перископ. Пиршество продолжалось, и большинство убитых ракопауков уже превратились в пустые хитиновые оболочки. Здешние санитары леса хитин не потребляли. Вообще же поляна напоминала место пикника, где неведомые любители подобного отдыха всласть повеселились, выпили огромное количество пива, заедая их раками здешнего вылова, и сгинули, оставив после себя жуткий беспорядок — с кучами мусора, пятнами кострищ и выгоревшим тростником. По некогда чистой глади озера расплывались радужные пятна напалма, а на берегу лежала колоссальная туша тахорга. Распахнутая пасть чудовища была словно вход в ангар, и туда втекал нескончаемый поток волосатиков. Выедаемая изнутри туша поводила боками, как живая, и изумрудные роговые бляхи разбрасывали солнечные зайчики по всей поляне.

Мирный пейзаж послевоенного мародерства мог бы успокаивать, но за грядой деревьев мелькали смутные тени, и Мбога подозревал, что там вновь копятся силы противника, чтобы последним ударом расправиться с уже обездвиженным противником. Потом на поляне появилась женщина в желтой тунике. Она вышла из леса справа, неторопливо дошла до озера, огибая останки ракопауков, и остановилась перед тахоргом.