Марина Саввиных - Нерониактея

Музыки, музыки! Пусть поют и танцуют...

Двенадцать девочек- рабынь, полуголых, лоснящихся от пота и жирных благовоний, извиваются перед тобой в томном восточном танце, все хорошенькие и искусные в возбуждающих телодвижениях, словно опытные жрицы любви... Сколько старшенькой-то? Нет и пятнадцати, должно быть...

- Приведи мне вон ту, Актея... Прямо сейчас... Остальные пусть пляшут!

- Как зовут тебя, крошка?!

- Мариам, господин!

- Иудейка?

Девочка испуганно озирается на Актею. Та молчит. Лицо ее скрыто густой вуалью.

Император брезгливо отталкивает Спора, задремавшего на его плече. И берет ребенка на руки.

Ты умеешь быть неотразимым... Шепчешь несмышленышу дешевые комплименты, накручиваешь на палец нежную черную прядь, гладишь тонкую детскую шейку и голые худенькие коленки, едва заметно трогаешь губами открытый висок, беззащитный, как лепесток белой розы, упавший в ледяную воду...

Актея поднимается со своего места и пробирается между гостями - к выходу...

- Ты куда?! - Дорифор хватает ее за руку,- Открой лицо, Актея! Тебе ли прятаться от нас?!

- Оставь... знаешь ведь - не денусь никуда!

- Нет, погоди!.. - он нарочно говорит очень громко, почти кричит,- Ты, значит, пренебрегаешь нами... Друзья императора тебе некстати?!

Ага! Дело сделано... Нерон почуял скандальчик! Он спускает девочку с колен, легким шлепком возвращая ее к действительности, и устремляет нетерпеливый взор на свою строптивую рабыню...

Дорифор и Актея стоят друг против друга, и душный воздух триклиния начинает звенеть от магнетизма их взаимной ненависти. Присутствующие замирают в немом предвкушении... Поединок быка и змеи!

- Может быть, ты потанцуешь, Актея?! - сквозь зубы произносит Дорифор, - Ты могла бы порадовать императора... Только тряпка эта - ни к чему тебе...

- Убери руки! - восклицает Актея, предупредив грубое движение Неронова "супруга"... И сама - резким нервным движением - отдергивает вуаль... Бледное, строгое лицо, резкая морщинка посреди лба - словно он все время страдальчески хмурится. Эту вуаль не снимешь. Актеи нет на пиршестве Нерона. Она таинственно скрыта.

Вот оно, чего еще не бывало!

- Я хочу, чтобы ты танцевала! - кричит Нерон, потирая ладони в счастливом нетерпении...

- Уволь, цезарь... здесь душно!

- Не беда! Ты слишком - одета, друг мой! Сбрось все лишнее - и танцуй!

- Не требуй от меня невозможного... - голос Актеи обречено слаб... Она уже поняла, что противиться бесполезно...

- Я хочу, чтобы ты танцевала! Эй, там!.. Музыки! Ну... Ты не хочешь доставить мне удовольствие?!

Император с торжественным видом щелкает пальцами - в то же мгновение две рабыни-мулатки хватают Актею за руки... Надо умудриться раздеть ее красиво... Черное покрывало взлетает вверх, раздуваясь, как парус пиратской триремы... Тонкая туника, почти разорванная пополам, падает к ногам Актеи... На ней теперь нет ничего, совсем - совсем ничего...

Она стоит перед ними - нагая... Ни тени смущения - как статуя Медицейской Венеры, привыкшей к взорам любопытствующих...

- Ты не хочешь этого, Нерон! Ты будешь жалеть об этом!

Она приближается к очнувшемуся Спору, низко склонившись, снимает с него длинный широкий полупрозрачный алый шарф и, накинув на плечи струящуюся ткань, выходит на середину залы...

Маленькие барабаны взрывают тишину неистовой дробью. Только барабаны - лишь изредка флейта поддакивает им своим истерическим голоском... Руки танцующей вскинуты над головой, алый шарф развевается вокруг ее изгибающегося стана... красные отсветы скользят по запрокинутому лицу... Нет! это - не танец... Никто никогда не видал такого танца! Языки пламени лижут ей грудь, бьются лиловыми бликами на висках и на лбу... Тело Актеи корчится в костре, белое тело непорочной грешницы, пожираемой огнем страстей - своих и чужих. Колеблющаяся грудь ее на глазах покрывается ожогами, босые ступни оставляют на ковре багровые следы.

Голая Актея не только не сладострастна... Глядеть на нее - страшно, невыносимо. Но - глаз не отвести. Это жертвоприношение, а не танец! Остановись, безумная!

Пурпурная ткань обвивает ее шею... кровь струится из открывшейся раны между остро выпирающими ключицами... по глубокой ложбинке между вздрагивающих грудей... спиралью обволакивает бедро... и капает на пол... Все видят, как она капает на пол!

Актея несется по кругу под рев барабанов и истерические всхлипывания флейты, алые крылья плещутся за ее плечами... Едкий черный дым клубами расходится из-под легких ног... Вот она приближается к затянутой синим шелком стене, поворачивается лицом к императору и, обессиленная, распластывается на ней, раскинув руки в стороны и уронив голову на грудь... Длинные волнистые пряди страшно чернеют на желтовато-белой коже... Жгутом скрученный шарф сдавил горло... Актея... Серебряное распятие, обвитое алым...