Сергей Щеглов - Пролёт

Загадки, загадки... Олег с трудом заставил себя прекратить строить фантастические гипотезы (большей частью повторяющие самую первую его мысль на Офелии - все это подстроено, чтобы захватить его в плен). Прояснить все мог только сам Дино Кагер.

Высоко над головой Олега замаячили первые облачка. Время шло, сотни километров остались позади глайдера, но внизу от горизонта до горизонта по-прежнему простиралась изумрудная зелень. Герт, давно уже проснувшийся, о чем-то беседовал с Гроном и Сорком, и Олег решил предоставить дальнейший полет автопилоту. Казалось глупым терять время в бесплодных размышлениях, имея под боком такой прекрасный случай пополнить образование: Сорк и Грон вовсю вербовали Герта.

- ...ведь это справедливо, - спокойно и рассудительно говорил Грон, а Сорк, сидя чуть поодаль, слегка наклонял голову в такт его убаюкивающим словам, - что души чистые и свободные получают доступ во многие тела. Вспомни, Герт, свои самые сокровенные мысли - разве тебя не тяготит привязанность к единственному телу? Разве не способность к превращению получали герои древности в дар от богов? И вот ты узнаешь, что это чудо возможно; зачем же озлобление, зачем проклятия?

- Привязанность к телу не преодолевается в несколько минут, возразил Сорк, все так же качая головой. Размеренная речь пастырей гипнотизировала, их хотелось слушать и слушать, раскачиваясь взад-вперед в удобном и мягком кресле. Олег взглянул на Герта и понял, что не у него одного возникло такое желание. - Вспомни, Грон, свой первый харсунг...

А! Так вот что это такое! Олег мысленно потер руки.

- ...Разве не стонал ты и не готов был заплакать, когда узнал, что никогда не вернешься в тело своего детства? Разве не проклинал завершение Обряда, как все мы? Но только в борьбе с собой может человек обрести подлинную свободу; только тем, что не считаешь принадлежащим себе, можно распорядиться во благо Сияния...

- Да, - согласился Грон, несколько раз кивнув, - тяжко делать первые шаги по истинному пути. Но сделать их можно только добровольно, только осознав их необходимость. Скажи, Герт, для чего живет человек?

Неплохо, оценил Олег. Любая религия должна противопоставлять несовершенному миру - истинный, неправедному пути - праведный; но культ Звезды обещал нечто большее. Едва приняв веру, неофит получал от Сияния все преимущества канонизированного святого. Неудивительно, что история Храма не знала неудач в обращении.

- Это глупый вопрос, - ответил тем временем Герт. - Я знаю, что я люблю, и знаю, что ненавижу; я добиваюсь своего, не зная, чего захочу завтра. Это вы, рабы Сияния, живете для чего-то; я - свободный человек...

- ...и жизнь твоя полна случайностей, - подхватил Сорк. - И нередко случается так, что ничтожная рана вызывает смертельную горячку, и ты уже не можешь любить и ненавидеть. А бывает и так, что жизнь кажется конченной, и тень человека скитается под небесами, тщетно пытаясь найти смерть в битвах и путешествиях. И пока нет над нами Сияния, вся наша жизнь - жалкая насмешка над желанием человека вершить свою судьбу.

- Разве принявшие Освещение не умирают? - усмехнулся Герт. - Разве отчаянию нет пути в их души?

- Просветленные умирают, но лишь добровольно, как все, что свершается под Сиянием. - Сорк придвинулся ближе к Герту. - Ведь тот, кто не свершил всего ему предназначенного, не должен покидать этот мир. А отчаяться в исполнении своего долга может лишь слабый духом, одинокий, одержимый гордыней человек. Хоть и тяжко выходит грязь из человеческих душ, но мудрость и терпение пастырей возвращает надежду заблудшим.

- Ты хочешь сказать, что вы меняете тела, пока не сочтете нужным умереть? И я тоже получу возможность жить вечно, делая то, что мне хочется? - Герт недоверчиво покачал головой.

- Делая то, что тебе истинно хочется - то, что тебе предназначено, поправил его Грон. - Ибо вскоре ты сам убедишься, как плохо ты знаешь себя. Прими освещение, и истина изгонит сомнения из твоей души.

Олег бросил короткий взгляд за борт и отметил, что бескрайний изумрудный лес остался позади. Глайдер плыл над возделанными полями, раскинувшимися на многочисленных холмах селениями, над змеящимися во всех направлениях ниточками дорог.

- Грон, - негромко произнес Олег. - Кажется, настало время вновь указать направление.

Грон подошел к нему и несколькими фразами объяснил, что дальше их путь лежит вдоль дорог. Сливаясь и переходя во все более широкие, к вечеру они должны были привести глайдер к самой главной, священной Серебристой Дороге, соединяющей восток и запад страны и ведущей прямиком к Храму.