Сара Кроссан - Пойманные под стеклом

— Ты бы сам убежал. Это же тупое пластиковое копье, — возражает Леннон.

Остаток ужина оба проводят за тем, что выдумывают методы пытки и убийства для террористов. Мой отец благосклонно кивает и подталкивает нас к мести.

Собственно, я даже не планировал снова попасть домой. Когда я выбежал из здания суда, я обдумывал, где бы укрыться на некоторое время.

Но где? Я же не могу жить не улице. Они схватили бы меня, прежде чем я успел бы закрыть глаза. Пойти к Беа я тоже не мог. Там они искали бы меня в первую очередь.

Поэтому я просто потащился домой. И я не знаю, могу ли я все еще называть его домом, сейчас, когда я собственными ушами слышал, что моим родителям совершенно все равно жив ли я или мертв.

Когда я переступил порог квартиры, мои родители стояли в коридоре и вешали свои пальто.

Они едва ли могли смотреть мне в глаза.

После еды я сразу удаляюсь в свою комнату. Но мой отец идет за мной, садится на край кровати и осматривает кучу грязной одежды на полу.

— Это было бы ложью, если бы я сказал, что был расстроен, — начинает он.

— Мне очень жаль, — бормочу я, как будто я тот самый, кто должен сожалеть о чем-то. — Я не должен был доверять Алине. Я не должен был помогать ей пройти через границу. Теперь я понимаю это.

— Ну, пожалуй, это хороший повод для того, чтобы быть повнимательней.

— Что ты имеешь в виду?

— У тебя недостаточно достойных доверия друзей. Тем временем ты достаточно взрослый, чтобы дружить со Второй. Это лучшее время, чтобы прекратить общаться с Беа Виткрафт.

Люди уже начинают сплетничать.

Мое сердце начинает бешено биться, мои руки мокрые от пота.

— Но она мой лучший друг.

— Теперь уже нет. Держись подальше от нее. Твоя мать и я запланировали для тебя что-то большее, чем свадьба со Второй. Дочь президента всего на год старше тебя. Красивая девушка. Очень умная.

Я знаю Ниам Кнавери. Та, кого мой отец назвал живой, в действительности полна жестокости. Кроме того число ее брошенных друзей с начала учебного году росло в геометрической прогрессии.

Даже если бы и не было Беа, я не хочу попасть в лапы к Ниам Кнавери.

— Понимаю, сэр, — отвечаю я. Если я хотел помочь мятежникам, я должен сыграть в эту маленькую игру, и если в правилах стоит кивать то там, то тут и притворяться, тогда я должен засунуть гордость подальше и делать это. По-другому не выйдет.

— Впрочем, — добавляет он и встает. — Я не знаю, что тебе рассказали террористы о моей работе.

Но все что ты слышал, должно остаться в тайне. Твоя мать очень неустойчива в данный момент, а близнецы слишком малы.

— Хм, я не понимаю этого, — говорю я и натягиваю лицо старого Квинна, сына, который здесь жил раньше. И мой отец проглатывает это.

— Ах, ничего, — махает он рукой и покидает комнату, даже не обернувшись, чтобы пожелать спокойной ночи.

Он закрыл за собой дверь, и я вытаскиваю аппарат для дыхания. Я сразу должен начинать тренировки, мне нужно научиться обходиться меньшим числом кислорода.

Я не задержусь надолго в этом доме. И даже в Куполе.

Мы вернулись в Купол две недели назад, и первый раз сегодня встречаемся за обедом.

Сейчас, когда отец Квинна высказался против нашей дружбы, нам нужно быть осторожными, чтобы не показываться слишком часто вместе на людях.

Нам больше ничего не остается, как встречаться тайно, например, в чулане завхоза между метлами и половыми тряпками, или в заднем углу технической комнаты.

Иногда Квинн приходит ко мне домой, но только по вечерам и, к сожалению, не так часто.

Сегодня у нас обед в одно время и мы используем возможность, чтобы увидеться в столовой, под защитой глупой болтовни и звона посуды младших учеников, которых мы вообще не знаем.

— Кейн Кнавери вчера снова был у нас в гостях, — говорит Квинн.

— Чего он хотел на этот раз? — несмотря на то, что мне хотелось бы сесть ему на колени, я устроилась не рядом с ним, а через два стула от него.

Мы смотрим в одном направлении и беседуем не глядя друг на друга. Кроме того Квинн надел бейсбольную кепку, которая закрывает половину его лица.

— Крови. Этот тип совал нос везде и всюду. Он хотел знать, не утаил ли я что-нибудь, что могло бы ему помочь сузить территорию поиска. Он был совершенно не спокоен.

— Напуган?

— Нет, он не показался мне напуганным, скорее весь такой нервный. И он был так пьян, что практически сломал мне запястье, когда пытался заставить меня вспомнить. Весь вечер он смеялся над какой-то ерундой, над полной фигней. Ха-ха-ха! Совершенно жуткий тип. И в конце он был пьян в стельку, так что Ниам и Оскару пришлось забирать его на машине с шофером. Оскару пришлось в прямом смысле вытаскивать его из дома, — Квинн барабанит пальцами по столу. Если бы я только могла прикоснуться к нему.