Дмитрий Сафонов - Радио Судьбы

Это, конечно, важно. Но Залину интересовало другое. Вот оно – то, что случилось потом.

«После того, как электрическое снабжение восстановилось, на экране компьютера возник текст. Тот же самый текст оказался напечатанным на пришедшем факсе. На следующий день в комнате следователя на втором этаже здания тот же самый текст был обнаружен на листе бумаги, заправленном в электрическую пишущую машинку марки „Оливетти-510“. Начальник отделения милиции майор Берглезов обнаружил этот текст в своем компьютере. Все прочие электронные данные, хранившиеся в компьютерах отделения, пропали».

Этот текст. Знакомый текст. Короткий и доходчивый.

«На экране всех мониторов крупными буквами светилось: „СДОХНИ, ТВАРЬ!“

Залина машинально прочла конец сообщения.

«Комплекс мер, принятых для задержания гражданки Дроздовой М. М. результата не дал».

И тогда Залина подумала, что все только начинается...

Каждое воскресенье у ограды Парка культуры и отдыха имени Горького можно наблюдать странную картину.

Напротив аттракциона «Американские горки» стоят четыре человека и одна здоровенная собака. Овчарка. Наверное, они могли бы прийти без собаки и пройти на территорию, но они всегда приходят с собакой и потому смотрят из-за забора.

Они стоят и смотрят на пролетающие вагончики и кричат при этом, громко, все вместе, а пес начинает лаять – гулким басом.

Так они стоят час, а потом поднимаются на Крымский мост и идут в сторону Садового кольца. Идут странно, взявшись за руки.

Прохожие, глядя на них, поначалу отводят глаза – им кажется неловким глазеть на эту странную компанию.

Мужчина, худой, бледный и с трясущимися руками, выглядит глубоким стариком. У него густые волосы, но совершенно седые.

Его держит за руку высокий толстый юноша (у таких людей возраст определить непросто) с лицом круглым, как луна, с торчащими ушами и сломанным, глядящим набок, носом.

За ним следом идет серьезный мальчик лет пятнадцати, с волосами, торчащими во все стороны, как у Эйнштейна. Или – Бетховена. Да он и похож на безумного гения: палец заложен в какую-нибудь толстую книжку, губы шепчут то ли мудреные формулы, то ли слова, которые найдешь не в каждом словаре или энциклопедии.

Женщина держит в руке поводок. Она не идет, а будто летит, едва касаясь асфальта. У нее роскошные каштановые волосы, в которых, впрочем, тоже пробивается седина.

Сначала прохожие отводят глаза, потому что им становится неловко, по молчаливому соглашению, принятому в цивилизованном обществе, не следует пристально смотреть на... таких людей. Немножко не таких, как все... А их тут – целых трое. И даже если списать со счетов мальчика с торчащими волосами, отнеся его к разряду безобидных чудаков... то все равно останется двое – трясущийся, как от паркинсонизма, старик-мужчина и юноша, по виду – типичный даун.

Но потом, все же присмотревшись, прохожие понимают, что никто из них не чувствует себя ущербным и нисколько не смущается своим видом.

И тогда людям снова становится неловко – оттого, что им показалось поначалу, будто на эту компанию лучше не смотреть, это как-то неудобно.

Они идут уверенно, и горделивость их не напоказ, а естественная, внутренняя, они довольны и счастливы – потому что они вместе.

И тогда люди начинают понимать, что эта четверка (точнее, пятерка) – не те, кого стоит жалеть. Их нечего жалеть.

Потому что у них...

У НИХ ВСЕ ХОРОШО.