Дмитрий Сафонов - Радио Судьбы

– Да.

– Вот видите? Положение обязывает. Так что остаетесь ждать на берегу. Это понятно?

Плиева поняла, что спорить с генералом бесполезно.

– ОНА больше не заработает, – сказала Залина.

– Голубушка, – с некоторой издевкой произнес Севасть янов, – откуда такая уверенность? Это ничем не детерминировано.

– Бьете меня моим же оружием?

– Наношу легкие уколы, не более того... Капитан! – Генерал обернулся к палатке и увидел, что Некрасов замялся. Севастьянов махнул рукой: – Он не убежит. Под мою ответственность.

Ластычев, подтверждая его слова, энергично закивал. Не красов – после некоторого колебания – оставил задержанного и поспешил к генералу.

– Давайте будем оттаскивать эту штуку. Время! Некрасов взял под козырек и побежал к «Уралу».

– Вот так, Залина Александровна, – снова обратился гене рал к Плиевой. – Начало последнего акта. Зрители уже побывали в буфете, выпили по стопочке коньячку, закусили бутербродиком с красной икрой... Он развернулся к ней. – Что мы делаем неправильно? Где мы ошибаемся? В какой момент нас перехитрили? Ну, говорите!

Сейчас его голос звучал жестко, от былого благодушия не осталось и следа. Казалось, еще немного, и он больно схватит ее за руку.

Плиевой стало не по себе:

– Я... не знаю...

– Но вы ведь тоже чувствуете что-то? Да? Залина пожала плечами. Генерал продолжал:

– Вы – женщина, у вас должна быть хорошо развита интуиция... Впрочем, в этом деле я могу вам дать сто очков вперед. Со мной даже мои друзья перестали играть в покер – давным-давно, уже лет десять назад. Знаете, что я вам скажу? – Голос Севастьянова перешел в свистящий шепот. – Мне почему-то не по себе. Эта штука делает невинные глаза и поднимает ставки, я тоже банкую, и на руках у меня сильная комбинация... Но я чувствую, что ее карта сильнее. И надо бы остановиться, пока мы не проиграли слишком много, пока мы не бросили на стол все, что есть. Я доступно излагаю?

– Вполне.

– Что нас может ждать? Там? Поверьте, я не боюсь за себя и не боюсь за солдат, которых поведу... В конце концов, сегодня прекрасный денек... – Генерал осекся.

– Да, погода отличная, – сказала Плиева, чувствуя, что брякнула что-то не то, видимо, основной смысл фразы заключался во второй ее части, в той самой, которую генерал не договорил.

– Прекрасный денек... – повторил он.

Внезапно за их спинами послышался рев мощного мотора, сопровождаемый залихватским посвистом. Севастьянов резко обернулся.

По шоссе, прямо к ним, катил огромный «МАЗ-538» с прицепом. Здоровенная четырехосная машина с полным приводом – на такой можно перевозить танки. Эти же МАЗы используют в качестве тягачей для ракет. Позади МАЗа ехал гигантский автокран – японский Locomo.

МАЗ остановился, пассажирская дверь открылась, и на асфальт спрыгнул подтянутый мужчина средних лет в штатском костюме. Он огляделся и, не раздумывая, направился к генералу.

Залина сразу узнала его. Майор Былев.

Еще до того, как он подошел к ним, на ходу доставая из внутреннего кармана пиджака пакет с сургучными печатями, она уже знала, что он скажет.

«Вот он, недостающий кусок мозаики!»

Действительно, как это сразу не пришло ей в голову? Ведь это было так просто! Так... естественно. И, конечно же, КТО-ТО на это сильно рассчитывал.

До Былева оставалось не более тридцати метров. Залина поняла, что другого случая может не представиться. Она в последний раз все взвесила и решилась.

Плиева демонстративно отвернулась от Былева и сделала вид, будто что-то оживленно рассказывает генералу. Она показывала на сгоревший бензовоз и старалась изо всех сил казаться заинтересованной... озабоченной... убеждающей... Да какой угодно, но только не... догадавшейся.

– Демонстрация, – сказала она. Сначала Севастьянов не понял.

– Не вторжение, не репетиция, а демонстрация возможностей нового оружия. Троянский конь, ножик, вложенный в руки припадочному царевичу Дмитрию. – Непонятно почему ей в голову приходили одни исторические ассоциации, простых слов не находилось, будто она мыслила исключительно в масштабах всего человечества.

Генерал замер и посмотрел на нее.

До Былева оставалось десять метров.

Она мучительно подбирала нужные слова, пытаясь объяснить то, что поняла только сейчас, в самую последнюю минуту, когда, быть может, уже поздно.

– Ммм... Это... Севастьянов улыбнулся:

– Спички – детям не игрушка?

– Точно! – Это было именно то, что она хотела сказать. – А нам насильно суют в руки целый вагон!