Дмитрий Сафонов - Радио Судьбы

Джордж извивался и полз вперед, в сторону дальней комнаты. Он услышал, как печка угрожающе захрустела, и пополз быстрее, отталкиваясь локтями и коленями.

В комнате он наткнулся на труп старика: венчик седых волос, обрамлявших розовую лысину, заколыхался от прерывистого дыхания Джорджа. Старик лежал в луже крови, уткнувшись лицом в пол. Пачкаясь и оскальзываясь в липкой луже, Джордж перекатился через тело и оказался на спине. Он увидел, как потолок вспухает, словно земля, из которой вылезает огромный крот, трещит, доски раздаются в стороны, словно обломки гнилых зубов...

Джордж едва успел увернуться, дымовая труба, пробив крышу, будто та была из бумаги, упала прямо на тело старика. Раздался громкий звук, будто кто-то с размаху шлепнул по влажной глине. Джорджу показалось, что он услышал отрывистый вздох, вырвавшийся из груди трупа.

Он карабкался, полз вперед, уклоняясь от взбесившихся шкафов, диванов и тумбочки, на которой стоял телевизор, казалось, вещи обезумели и норовят зажать его в тесное кольцо, чтобы, одновременно набросившись, раздавить.

Он увидел окно в дальнем конце комнаты. Свет, лившийся оттуда, был таким тихим и спокойным. Джорджу надо, только добраться до окна, разбить его и вывалиться во двор, и тогда он будет спасен.

Тогда дом встанет на пути трактора и послужит хоть временной, но защитой. Если...

«Если он не сообразит объехать его и ударить с обратной стороны. Если он не глупее меня...» Джордж похолодел от этой мысли, но другого выхода он все равно не видел.

Дизель сбавил обороты. Трактор снова откатывался назад. Для чего? Для нового удара? Или – для того, чтобы объехать дом?

Джордж дополз до окна, встал на четвереньки и замер, ожидая.

«Ну же! Давай, тварь! Давай, разгонись и вдарь хорошенько в стену! Вдарь так, чтобы лопнул твой чертов радиатор, и тосол полился между покрышками, как моча – между лапами трусливого щенка! Давай! Пусть он лопнет, и твой вонючий дизель стуканёт, разлетится ко всем чертям, кроша вдребезги головку блока! Давай! Чего же ты ждешь?!»

Трактор лениво молотил движком на холостом ходу. Джордж привстал и положил руки на подоконник. «Давай же! Давай!»

ТОТ, кто сидел в кабине, словно услышал его. Он нажал на газ, и трактор с жутким ревом, как бешеный носорог, скакнул вперед. Дом вздрогнул от страшного удара. Стена не выдержала и стала заваливаться внутрь дома.

У Джорджа не было времени сообразить, достанет она до него или нет, он закрыл лицо руками, выставил локти вперед и бросился в окно. Стекло зазвенело, рассыпаясь, рамы затрещали, и Джордж вывалился на улицу.

Он быстро вскочил, чувствуя, как осколки падают за шиворот, и громадными скачками, не разбирая дороги, помчался прочь от дома.

На бегу он прихрамывал – левая нога была обута в сапог, а правая босой ступней чувствовала каждый камешек, каждую щепку, но сейчас это нисколько не тревожило Джорджа. Пара-тройка лишних порезов – это пустяки. Это мелочи по сравнению с той надеждой, которую ему подарил невидимый НЕКТО, – надеждой выжить.

И он радовался ей, как ребенок, обнаруживший под новогодней елкой долгожданный подарок от Деда Мороза. Кажется, до него стал доходить смысл происходящего. Выжить!

Он бежал задами, легко перепрыгивая через ограды, картофельные грядки, компостные ямы и парники. Из одного парника торчала рука, и на пленке повсюду были красные отпечатки ладоней, но Джордж едва взглянул на них и нисколько не удивился, словно это стало привычной частью пейзажа. «Скорее, натюрморта, – поправил он себя, перемахивая пар ник. – Мертвая натура – точнее и не скажешь».

Он добежал до того дома, в котором ему уже довелось побывать...

«Невеселая получилась экскурсия...»

...обогнул его и выглянул из-за угла. До трактора было метров сто. Огромный «Т-150» по-прежнему крушил стену. Он уже наполовину въехал в разрушенный дом и остановился. Он словно оглядывался и нигде не видел своей жертвы.

Джордж подумал... Сразу две мысли пронзили его одновременно: что не очень-то красиво прятаться за углом дома в то время, как эта малышка («ее зовут Рита, не забывай!») лежит на траве, словно туристка на пляже солнечной Анталии... и что с того места, где стоит сейчас трактор, байк, наверное, очень хорошо видно.

Джордж выругался – для бодрости, примерно как человек, первый раз прыгающий с парашютом («интересно, Рита ругалась или нет? и если ругалась, то как?»), и, обогнув собачью конуру, помчался по траве к автобусной остановке.