Олег Маркелов - Токсимерский оскал

— Я не соглашусь на эвакуацию сейчас, когда у нас так много предпосылок к открытиям и так мало собранных данных. — Ученый уже понял, что проиграл, но пытался сопротивляться.

— Простите, профессор, но я уже принял решение. Мы сворачиваем лагерь и уходим завтра утром. А до той поры никто из научного персонала не должен покидать нашу стоянку. К нарушителям будет применено силовое воздействие. Все свободны. Да, профессор, этого сэйса можете взять с собой.

Ночь выдалась необычно темная и душная. Небо еще с вечера скрыли тяжелые тучи, не пропускающие к земле света ни одной звезды. Постоялый двор погрузился в сон. В этот поздний час даже те, кто предавался хмельным утехам в зале со столами и лавками, сломались, или разбрелись по комнатам, или уснули тут же, под тихое потрескивание догорающего очага. Бесшумные зловещие тени скользнули из мрака проулка к приземистому зданию. Они не выдавали себя ни скрипом, ни стуком, ворами пробираясь в спящий дом. Одна из теней, ящерицей взобравшись до открытого окна на втором этаже, прошелестела внутрь. Все так же бесшумно тень приблизилась к кровати, на которой мирно спал постоялец. До ложа оставалось полшага, когда два клинка, словно лезвия огромных ножниц, обхвативших его шею, заставили незваного гостя замереть.

— Что ты ищешь в моей комнате? — Гость не отвечал, но токе буквально почувствовал, что тот готовится что-то предпринять. Отточенные лезвия едва заметно колыхнулись, и безликая тень с глухим стуком рухнула на пол. Не обращая внимания на булькающие хрипы, токе метнулся в коридор. Самой близкой на пути была комната Тось. За ней не слышалось ни звука, но Саган не собирался терять время и ударом ноги буквально внес крепкую дверь внутрь. Глаза его давно привыкли к темноте, поэтому он тотчас метнул свой тяжелый нож в склонившуюся над постелью призрачную фигуру. Тяжелый нож отбросил в сторону того, кому был предназначен. Токе уже догадался, что это не просто воры, и, боясь не успеть, бросился к дверям комнаты старика. Возня и хрипы говорили о том, что он опоздал. Вновь выхватив один из убранных в ножны мечей, Саган одним прыжком подскочил к врагу, который поднялся от ложа старца. Не испугавшись, убийца тоже выхватил из заплечных ножен оружие — кривой меч с заточенной вогнутой стороной. Возможно, соперник был искусным фехтовальщиком, но только токе не фехтовал. Отразив удар противника мечом, он, продолжив стремительное движение, врезался в него плечом. Оглушенный ударом тяжелого, словно штурмовой таран тела, ночной гость отлетел к стене, выронив свой кривой клинок. Не позволив ему опомниться, Саган пару раз ударил кулаком свободной от меча руки в голову поверженного врага. Он намеренно не убивал, осознав, что уже справился с противником.

Перерезать ему глотку он успеет всегда. Тогда как выяснить причину нападения у мертвеца вряд ли удастся. Сейчас он вернулся к кровати Рэмондо одновременно с улючкой, которая бледная как смерть, но мужественно-молчаливая появилась в дверях. Старик, залитый кровью, был еще жив. Девушка не смогла больше сдерживаться и разрыдалась. Токе быстро разорвал на старике одежду и осмотрел рану. Удар нанес профессионал, и было удивительно, что старый улюк еще жив, хотя и лежал сейчас на кровати без сознания. Прикрикнув на девушку, чтоб не ревела, Саган быстро с ее помощью перевязал старика, останавливая кровь. Затем вернулся к начавшему шевелиться убийце. Ухватив его за ворот черной кожаной куртки, токе волоком утащил его в свою комнату и, заперев дверь, привязал к тяжелому стулу.

— За что? — спросил Саган, но пленник молчал, с ненавистью глядя на победителя.

Теперь, когда разорванный балахон не скрывал больше его головы, было видно, что это довольно молодой шайт. Не говоря больше ни слова, токе достал свой самый легкий метательный нож. Проверил крепость пут. Свернул из куска тканой простыни тугой кляп, которым тщательно заткнул шайту рот. Потом он так же неспешно отогнул от зажатой в кулак руки пленника один из пальцев и со знанием дела снял с него кожу. Словно маленького зверька свежевал. И проделал это спокойно и старательно, точно готовил полевой ужин после охоты. Шайт хрипел, пытаясь проглотить кляп, чтобы удушить себя. Но кляпы вставлять Саган умел. Когда с пальцем было покончено, токе дал пленнику немного успокоиться, вывесив аккуратную шкурку от пальца на перекладину кровати. Затем разделся по пояс и присел на корточки перед пленником, позволяя рассмотреть шрамы от вырезанных символов трех богов Крови и богини Смерти, которыми наградил его, убивая, жрец-отступник. Видя ужас и боль, плещущиеся в глазах шайта, Саган заговорил тихим уверенным голосом: