Bruce Sterling - Глубинные течения

– Это так, сэр, – отозвался я, проверяя его. – С возрастом люди склонны входить каждый в свою колею.

– Именно! – подтвердил он. Похоже, я недооценил нашего капитана. – Я – ученый, – продолжил Десперандум. – Пусть без степени, пусть с чужим именем – какое это здесь имеет значение? Я приехал сюда, чтобы кое-что найти; а уж если я чего решил – меня никто не остановит! Ты хоть представляешь, насколько мало в действительности мы знаем об этой планете?

– Люди живут здесь уже пятьсот лет, капитан.

– Пятьсот лет здесь живут имбецилы, Ньюхауз. Да ты садись, поговорим по-людски. – Мясистой, заросшей рыжей шерстью рукой он махнул в сторону металлической скамьи у двери.

Я осторожно присел.

– Ни на один вопрос о Сушняке до сих пор нет ответов. Первая исследовательская экспедиция – кстати, под водительством Академии – взяла несколько образцов, объявила планету пригодной для жизни, да и убралась восвояси. А вот, к примеру, растолкуй-ка мне, отчего это у всех здешних тварей в теле имеется вода, хоть дождей тут и не бывает?

– Ну, я слышал, на большой глубине залегают грязевые слои, – ответил я, мысленно перелистав книгу, прочитанную до приезда на Сушняк. – И есть какие-то грибы-водоносы, которые всплывают на поверхность для размножения. Они лопаются, а планктон эту воду собирает...

– Недурно придумано, – одобрил Десперандум. – Я бы не прочь первым это проверить. Ты не подумай только, что я забуду навариться на этом рейсе. Как и остальные, ты получишь свою долю.

– Нисколько не сомневаюсь в этом, капитан.

– Но мне не дают покоя сотни вопросов... Что порождает течения в Пыльном Море? Какая у него глубина? Что за твари скрываются там, внизу? Как они находят пищу без зрения и эхолокации? Как дышат? Сама непрозрачность моря раздражает меня, Ньюхауз. Я не могу даже просто заглянуть туда... И вот еще: то место, где нашли развалины поселений Цивилизации, было непригодно для жизни и тогда, когда они только появились здесь. Отчего это они обосновались на безвоздушной части планеты?

– Кто их знает, – беспечно ответил я, – может, боялись чего-нибудь?

– Я-то не боюсь... Но приходится брать в расчет и команду. Сомневаюсь, что они вообще понимают, чем я тут занимаюсь, во всяком случае виду не кажут. Ты ближе к ним. Вдруг услышишь что – дай мне знать... А уж за мной не заржавеет, как вернемся.

– Можете положиться на меня, капитан, – теперь он меня откровенно забавлял. – Рекомендую также Калотрика. Он хоть и не здешний, но ближе к команде, чем я. Десперандум с минуту морщил лоб.

– Нет, – решил он. – Не нравится он мне. Да и ты не доверяй ему. Есть в нем что-то скользкое.

Вот те на! В Калотрике? Я взял это себе на заметку. А может, у него просто проявились первые признаки ломки?

– В любом случае, благодарю за сотрудничество, – продолжал Десперандум. – Свободен. Да, на обед – запеканка с летучей рыбой.

– Слушаюсь, сэр, – я вышел.

Непонятно, размышлял я, зачем такой человек, как Десперандум, лезет в болото под названием наука? Додумать мне помешал вопль первого помощника Флака. Что-то попалось на крючок.

Капитан тут же выскочил на палубу и зацепил конец лески за брашпиль. Он был само нетерпение, и два матроса, быстро войдя в ритм, принялись за работу. Они наматывали и наматывали, наконец добыча показалась на поверхности и взорвалась. Внезапная смена давления оказалась для нее убийственной. Немного придя в себя, Десперандум с серьезным видом принялся изучать лохмотья, болтавшиеся на крючке. Остальным же, разбросанным на многие ярды вокруг, занялась рыбная мелочь. Голова существа почти не пострадала, но я не заметил ничего, похожего на глаза... И ни малейшего намека на то, чем оно дышало в безвоздушных глубинах. Не кремнием же, в самом деле... Не удовлетворившись одной попыткой, Десперандум добавил к остаткам головы новую приманку и швырнул крюк обратно в море. Два новых матроса взялись разматывать леску. Сто ярдов, двести, триста, четыреста...

Вдруг что-то клюнуло, и барабан завертелся с бешеной скоростью, едва не раздробив одному из моряков руку. Никто не решался ухватить вымбовку – можно было остаться без пальцев.

– Руби! Руби! – закричал второй помощник.

– Это керамическое волокно! – старался перекрыть вой лебедки Десперандум. – Выдержит!

Тут леска кончилась. Корабль дернуло, палуба опасно накренилась, пара нагелей лопнула, остальные со скрежетом протащило сквозь металл, и в мгновение ока брашпиль исчез за бортом.