Грег Иган - Карантин

– А зачем? Какая мне разница? Я такой, какой я есть, вот и все. Ты, например, часто воображаешь, о чем бы ты думала, если бы была совершенно другим человеком?

– Но ведь ты сделал себя таким искусственно...

Я вздыхаю:

– Ну и что? Каждый так или иначе искусственно воздействует на свое сознание. Каждый старается сам сформировать себя как личность. Нейронные моды просто делают это эффективно, помогают людям действительно изменить себя так, как им этого хочется. Что в этом ужасного? Ты что, считаешь, что естественное происхождение структур твоего мозга гарантирует их совершенство? Конечно, уже много тысячелетий люди ищут – и находят! – религиозные или наукообразные «объяснения» того, почему наш мир есть лучший из миров, а значит, пытаться поправить Бога (если угодно – эволюцию) – кощунство! Но если честно взглянуть фактам в глаза, все это служит одной цели – не дать людям захотеть того, что они не в силах получить. Остальное – шелуха, от которой давно пора избавиться, но наша культура еще не скоро до этого дозреет.

Вот ты считаешь, что такое счастье, как мое – трагедия, верно? Но заметь, что я хотя бы точно знаю, почему я счастлив. И мне не нужно внушать себе, что случайный результат триллионов случайных совпадений есть венец, творения и недостижимый идеал.

После того как По Квай уходит, я жду ровно час, затем схлопываюсь. Ничего, разумеется, не происходит. Прошлое (естественно) «остается» таким же, каким я его помню. Я прекрасно сознаю, что это ничего не доказывает, ведь мне и не могло показаться, что в прошлом что-то изменилось. Однако тот запредельный опыт, который связан с первым открыванием цифрового замка, получил новое развитие. Как и тогда, я боялся, что для реализации будет выбрано какое-нибудь «другое» из моих «я». Как и тогда, реализовался именно я, и на первый взгляд это кажется чудом, хотя на самом деле это просто тавтология. Я все больше укрепляюсь в убеждении, что из всех виртуальных «я» только одно – «настоящее». Возможно, это самообман. Но без такого самообмана я просто не смогу жить дальше.

При воспоминании о моей вынужденной откровенности я чувствую себя слегка униженным, но это быстро проходит. Что ж, теперь По Квай знает о «Карен», ей это не нравится, ей меня жалко. Ничего, переживу.

Меня беспокоит другое.

Что, если размазанная По Квай опять перехватит управление модом? Просто так, из любопытства, она заставила меня открыть тайну, которую я ни за что в жизни не открыл бы ей по своей воле. Для этого надо было очень сильно изменить меня.

Теперь она вооружена знанием этой тайны. Она вооружена жалостью. Она вооружена неодобрением.

Что она изменит во мне в следующий раз?

Лу согласен, что из-за усиливающегося влияния По Квай операцию надо проводить как можно скорее. С одной стороны, я рад этому, с другой – меня терзает неуверенность в своих силах, я рассчитывал постепенно оттачивать мастерство на многочисленных тренировках. Теоретически взлом сейфов МБР сводится к длинной цепочке действий, которые я уже выполнял по отдельности. Однако я все еще не могу избавиться от мучительного чувства, что каждый новый фокус, совершаемый мной, – это еще одна карта, которая ложится на и без того шаткий карточный домик. Когда я в прошлый раз пробирался в МБР, я по крайней мере представлял себе, что за опасности могут меня ожидать. Теперь я должен полностью положиться на готовность моего размазанного «я» схлопнуться – а для него это сродни самоубийству – в желательном для меня состоянии. Но почему он обязан поступить именно так? Потому что так решили, большинством голосов, мои виртуальные двойники? Это не более чем мои домыслы, а каковы истинные мотивы его действий, неизвестно.

Сначала я превращаюсь в него, потом он становится мной, но его натура по-прежнему скрыта от меня. Приятно думать, что он разделяет мои стремления, сочувствует моим тревогам, но это лишь благие пожелания. Весьма вероятно, что у него гораздо больше общего с создателями Пузыря, чем с любым из жителей нашей планеты, включая меня.

Разумеется, я в любой момент могу отказаться от операции. Канон никоим образом не намерен меня принуждать. Но я не думаю о том, чтобы сдаться или отступить. Я знаю, что для меня это единственный путь служения истинному Ансамблю. Это убеждение, конечно, не гарантирует успеха, но по крайней мере оправдывает риск.

В парке Коулун, за тридцать шесть часов до начала прорыва в МБР, Лу вручает мне устройство, размером и формой напоминающее спичечный коробок. Совершенно черный ящичек, наглухо запечатанный, на его поверхности видна единственная маленькая лампочка – светоизлучающий диод.