Грег Иган - Карантин

Меня опять кормят. Охранник сменился. Я часами тасую в голове одни и те же факты, но из противоречий не кристаллизуется ничего нового. Побег представляется таким же невероятным, как раньше. Кинуться на охранника – верное самоубийство, с разбегу выбить стекло и выброситься на улицу – шансов выжить чуть больше, но скорее всего меня застрелят еще на полпути к окну.

Чем более призрачными выглядят возможные пути к спасению, тем в большую отрешенность погружает меня «Н3». Эта настройка требует от меня новой информации и сама же знает, что я не могу ее добыть, Она требует, чтобы я сосредоточился на реалистичных стратегиях выживания, но понимает, что их просто нет. Как она поступит, когда у нее не останется ни единой цели, к которой можно стремиться, а хитроумные критерии оптимизации потеряют всякий смысл? Отключится? Смирится? Предоставит мне самому делать выбор из нескольких безнадежных вариантов?

Ближе к вечеру в комнату заходит человек, который вчера вел меня на допрос. Он бросает на кровать наручники:

– Надень и застегни за спиной.

Что на этот раз? Еще один допрос? Я встаю, поднимаю с кровати наручники. Другой охранник направляет пистолет мне в лоб и щелкает кнопкой автоматического режима.

– Куда вы меня повезете?

Никто не отвечает. Помедлив, я застегиваю наручники. Первый охранник подходит ко мне, вынимая капсулу для подкожных инъекций. Я уже почти привык ко всему этому.

Ага, ясно. Давно знакомая процедура, бояться нечего – именно так это и нужно делать. В руках у охранника такая же светло-голубая капсула, как и прежде, но маркировка на ней закрыта его рукой.

– Скажите, куда мы все-таки поедем?

Не обращая на меня внимания, он вытаскивает капсулу из пакетика. Он смотрит прямо мне в глаза, но моды настолько урезали его сознание, что взгляду уже нечего выражать.

– Я хочу знать...

Двумя пальцами он натягивает кожу у меня на шее. Ровным голосом я произношу:

– Я хочу поговорить с вашим боссом. Я не все рассказал ей в прошлый раз. Мне надо объяснить ей кое-что важное.

Никакой реакции. Оружие по-прежнему на автомате, отбиваться – верная смерть. Игла входит в кожу. Остается только ждать.

Я открываю глаза и, моргая, смотрю на залитый ярким солнцем потолок. Комната все та же. Настройка, впрочем, снята. Сейчас 16:03, седьмое января. Стул охранника на месте, но самого охранника нет.

Некоторое время я лежу совершенно неподвижно. Мышцы онемели, голова кружится. Когда я пробую встать, чувствую еще большую слабость и остаюсь сидеть на краю постели, обхватив голову руками, пытаясь привести мысли в порядок.

Я испытываю приступ острой, удушливой клаустрофобии. Вот так бы и умер, как славный послушный робот. Хуже всего вспоминать, как я спокойно смирился с тем, что надеяться больше не на что, как послушно прошел все этапы этого пути.

Если бы меня попросили, я бы и могилу себе вырыл.

Но я все еще жив. Почему? Для чего меня усыпили? Если они перекроили мою память, то сработали на редкость чисто – за один день так вряд ли сделаешь. (Впрочем, может быть, прошел целый год, а все, что говорит об обратном, подделано?) Дверь открывается, я поднимаю голову и вижу того охранника, который делал мне укол. Он вооружен, но пистолет висит на поясе, в кобуре. Он, похоже, знает, в каком я состоянии. Может быть, они смыли мои настроечные моды? Я вызываю «Н3», он на месте, и я едва удерживаюсь от того, чтобы включить настройку.

Он что-то бросает мне. Я даже не пытаюсь поймать этот предмет, и он падает к моим ногам. Это магнитный ключ.

– От подъезда, – говорит он. Я смотрю на него во все глаза. Похоже, он немного смущен. По-моему, он отключил все свои поведенческие моды. Он берет стул, стоящий в углу, ставит его рядом с кроватью и садится, глядя на меня:

– Все нормально. Меня зовут Хуан Кинь. Мне надо тебе кое-что сказать.

– Что? – Кажется, я начинаю догадываться. Снова мелькает мысль включить настройку, чтобы смягчить удар, чтобы не впасть в шок, но я уже почти уверен, что это не потребуется.

Он осторожно говорит:

– Ты завербован. Тебя завербовал Ансамбль.

– Ансамбль. – Это слово пронизывает мой мозг, по дороге нажимая на кнопки и щелкая переключателями. На мгновение моему взору ясно предстает новенький, сверкающий механизм, четко очерченный и совершенно понятный. Хотя, быть может, это не более чем иллюзия, побочный эффект, фантом. В любом случае озарение (или мираж) через секунду исчезает, и теперь постичь механику того, что возникло в моем мозгу, мне ничуть не легче, чем докопаться путем самоанализа до тех нейронов, которые управляют моими кишками или сердечной мышцей.