Колин Уилсон - Возращение ллойгор

Я видел это поле своими глазами — инспектор лландалффенской полиции, хороший знакомый Эрхарта, разрешил нам подойти поближе. По первому впечатлению, здесь произошло скорее землетрясение, нежели обыкновенный взрыв. В результате взрыва образуется кратер либо расчищается более или менее ровная площадь, а здесь поверхность вся вспучилась и пошла трещинами, точно вследствие содроганий земной коры. По полю тек ручей; теперь здесь образовалось озеро. С другой стороны, характерные признаки взрыва тоже наблюдались. Часть деревьев были повалены, от других остались только пеньки, но остальные стояли нетронутыми. Изгородь между полем и шоссе почти не пострадала, хотя и проходила по вершине кургана или насыпи, зато ограда на следующем поле, значительно дальше от эпицентра, разлетелась вдребезги.

Разумеется, как мы и предполагали, повсюду валялись также изуродованные останки людей и животных: клочья кожи, осколки костей. Мало что из них удалось идентифицировать; казалось, взрыв развеял в пыль все живое. Самой крупной находкой была та самая ослиная нога на дороге.

Вскоре мне сделалось так дурно, что я вынужден был вернуться и сесть в машину. А Эрхарт еще с час ковылял по полю, подбирая разнообразные ошметки. Я слышал, как сержант спросил его, что он ищет, и Эрхарт ответил, что понятия не имеет. Но я-то знал: Эрхарт надеялся отыскать хоть какие-нибудь подтверждения того, что цыгане связаны с континентом Му. И отчего-то я был уверен, что полковник ничего не найдет.

К тому времени вокруг собралось под тысячу зевак: все они пытались пробиться поближе и выяснить, что случилось. Пока мы пытались выехать на дорогу, нашу машину остановили раз десять. На вопросы Эрхарт неизменно отвечал, что над полем, по всей видимости, взорвалась летающая тарелка.

На самом-то деле мы оба почти не сомневались, что именно произошло. Сдается мне, старик Чикно зашел слишком далеко — и выболтал мне много лишнего. Эрхарт полагал, что цыган совершил большую ошибку, считая, будто ллойгор в чем-то подобны людям, а сам он — их слуга и может себе позволить некоторые вольности. Чикно не сознавал, что сам он — не более чем расходный материал, а из-за своей простодушной склонности похваляться и выставлять себя глашатаем и вестником ллойгор представляет для них опасность.

Именно к такому выводу мы пришли, после того как я пересказал Эрхарту свою беседу с Чикно. Когда я дошел до конца своих заметок, Эрхарт подвел итог:

— Неудивительно, что они его убили.

— Но он, в конце концов, ничего особенного не сказал!

— Он наболтал достаточно. Вероятно, они решили, что об остальном мы и сами догадаемся.

Мы пообедали в гостинице — и горько об этом пожалели. Похоже, все до одного знали, откуда мы только что вернулись. На нас пялились во все глаза, наш разговор подслушивали. Официант так долго слонялся без дела поблизости от нашего столика, что хозяин был вынужден его отчитать. Мы по-быстрому покончили с трапезой и отправились к Эрхарту. В библиотеке опять разожгли камин, и миссис Долгелли принесла кофе.

До сих пор ясно, как наяву, помню каждое мгновение того вечера. Помню напряженную, зловещую атмосферу, помню отчетливое ощущение физической опасности. Больше всего Эрхарта поразило, с каким презрением отнесся Чикно к моим словам о том, что полковник-де не верит в «их» власть. Как сейчас помню, старый цыган разразился таким потоком ругательств, что даже кое-кто из посетителей обернулся. А ведь он был прав! «Они» обладают немалой властью — властью различного свойства. Ибо мы пришли к заключению, что причиной опустошений в цыганском таборе стал не взрыв и не землетрясение, но сочетание одного с другим. Взрыв настолько сильный, чтобы расшвырять кибитки, услышали бы и в Саутпорте, и в Мелинкурте, и, уж конечно, в Лландалффене, в каких-нибудь пяти милях от поля. Расселины и трещины наводили на мысль о подземных толчках. Но подземные толчки не разнесли бы табор вдребезги. Эрхарт полагал — и в итоге я с ним согласился, — что цыганский лагерь вместе с его обитателями в буквальном смысле слова разорвало на куски. Но в таком случае зачем понадобились содрогания земной коры? Здесь напрашивались два объяснения. Либо это «твари» прорывались из-под земли. Либо «землетрясение» — это ложный след, преднамеренный отвлекающий маневр. А выводы из такого предположения напрашивались столь ужасные, что мы налили себе по виски, несмотря на то что на дворе стоял белый день. Выходит, «они» нарочно стараются создать правдоподобное объяснение случившемуся. То есть у них есть причина для скрытности. И насколько мы могли судить, причина одна, и только одна: у них есть «планы», планы на будущее. Мне тут же вспомнились слова Чикно: «Это же их мир, как ни крути… И они хотят отобрать мир назад».