Дмитрий Щербинин - Вэлра

- Не смей меня преследовать! Не смей мне говорить свои колдовские речи, убийца! - выкрикивал Саша, отступая в рассеченный бесконечными вспышками и громами, шумящий проход между телегами.

Вэлра, усмехаясь, поднялась вместе с синим пламенем под черную завесу, стала растекаться по ней, говоря:

- Беги, беги, если хочешь. Знай только одно: еще до вечера, окруженные пустотою, ты взмолишься. Ты позовешь меня - единственную твою любовь. И я приду! Знай, что я приду и эта, третья ночь, будет нашей!

А Саша, вновь обливаемый дождем, кричал:

- Ты... Ты... Поклянись мне, что больше не причинишь вреда никому!

- Ты сам, не замечая того, давишь стольких жучков, когда идешь к своей цели по лесной тропинке. Как же ты можешь требовать, чтобы я никогда и никому вреда не причиняла? - усмехнулась Вэлра.

- Чтобы ты никогда не причиняла вреда близким мне людям!

- У тебя только один близкий человек - я.

- Чтобы никогда не причиняла вреда тем людям с которыми я общаюсь! Поклянись, поклянись ты... ты... - Саша захрипел, закашлялся.

Вэлра махнула рукой:

- Хорошо - больше не буду им причинять вреда, но ты все равно, завтра будешь моим. Все равно - третья ночь будет нашей.

"Никогда, никогда, никогда..." - твердил про себя Саша, убегая по истекающему дождем парку.

Теперь он бежал по асфальтированным дорожкам, и, через какое-то время, вырвался к "рыбьему хребту". Пошатываясь, и все еще твердя: "Никогда, никогда...", подбежал к тому месту, где стоял он в последний раз с Женей, и обнаружил, что земля там выжжена, на земле лежит несколько крупных, бесформенных углей, а больше ничего нет.

Дальнейшего Саша уже не помнил. Кажется он бежал куда-то по темным болотам, а потом, над самым ухом раздался голос "сонного":

- Ведь сказано было - никуда не отлучаться. Придется отсчитываться, где был...

* * *

Очнувшись, Саша обнаружил, что лежит на своей кровати; и что, за сокрытым простынею балконом уже светит день.

И слышались оттуда голоса старушек:

- Вот прямо здесь и разбилась. Говорят молодая, красивая.

- То-то, что это дело непонятное. Здесь целая банда орудует.

- Она то тут и лежала...

И Саше стало тошно от этих голосов и до боли сжалась в нем мысль: "Зачем они говорят о той кого не знаю? Зачем говорят о том, чего не знают, и о том, что забудется? О том, что их не касается?.. В чем смысл этого бесконечного трепа?!"

И тут, откуда-то с края улицы, раздались пьяные голоса:

- Эй ехо!.. Эй, ты, я ж с тобою иду-у-уу!

- А ты то... А ты посмотри-ка. - и дикий, грубый, мужицкий хохот.

И опять чего-то закричали они - пошлое, несчастное, придавленное.

И еще тошнее тогда стало Саше: "Кто они - эти жалкие создания? Как они Люди дошли до такого ничтожного состояния, что их голоса стали такими ничтожными, бессмысленными? Да и в чем смысл их существования? Зачем они убивают свою жизнь, зачем в пустоте топят минуты? Зачем? Зачем? Что за круговерть их обхватила? Ведь они в пустоте - они живут эту жизнь, только затем, чтобы как-то прожить эти минуты, судорожно стараясь заполнить их хоть чем-то... Неважно - чем, лишь бы только заполнить, лишь бы загородить тленными иллюзиями свое одиночество; пустоту свою..."

И тут разразился треском стоявший на столе телефон - один дребезжащий плевок, второй, третий... С балкона раздался голос сонного:

- Ведь вам же звонят! Что же вы не подходите?

Саша захлопнул балкон, подхватил трубку; дрожащим голосом выкрикнул:

- Да?

А там - голос его давнишнего друга Юры:

- Привет, как поживаешь?

- Нормально.

- Вот что: сегодня наши собираются, поедем за город, шашлыки, купание, выпьем? Ну, что?...

- Да нет. - вздохнул Саша и тут же скривился, выкрикнул. - Нет, нет, нет! Слышите - я занят, я очень занят сегодня! Не звони! Не звони мне больше!

Он бросил трубку, повалился на диван. С балкона раздался ленивый голос:

- Нервы. Нервы, понимаю - стресс. Но это надо пережить. Перебороть...

Саша зажал уши... Мысли отчаянно бились в его голове, и не было сил остановить этот поток, хоть тяжесть его и давила - нет он не мог вырваться: "Что же меня, что же всех нас окружает? Ведь, наше окружение навязано судьбою. Юрия я называю своим другом, потому что мы нашли какие-то общие интересы - а интересы - это, опять таки, жажда заполнить чем-то пустоту одиночества. Но, ведь - мы ленивые - мы нашли друг друга на ничтожно малом пяточке - во дворе! Нашли - и довольны! Но почему мы думаем, что на этом ничтожном пяточке можем найти самую близкую душу?... Обман, обман - все обман! Встречи, и бесконечные, забывающиеся потом разговоры - это все желание заполнить пустоту одиночества! Все тленно, кроме этой тяги к единственной, самой любимой душе в этой бесконечности!... Любящие друг друга: вот Женя, и этот любимый ее! Почему они решили, что предназначены друг для друга?! Да - они встретились, они сошлись интересами - да, оба оказались разговорчивыми и, побыстрее, унижая это слово - сказали "Люблю"! Да как они могли... Они, хоть немного сошедшиеся, лишь немного - безмерно мало - испугались, приникли друг к другу. Но Любовь - это, ведь, единение навечно, и в бесконечности - есть лишь одна вторая твоя половинка с которой ты можешь соединиться навечно... А они просто бояться этого поиска. Они находят эту свою ложную вторую половинку и становятся несчастны, или же только тешут себя иллюзией любви... Но Любовь то Одна! Одна вечная, одна среди умирающих времен, среди умирающих богов..."