Андрей Щупов - Доноры

Несколько минут посидев на крылечке, Виктор проверил запертую дверь, пошевелил в кармане связку ключей и снова двинулся в обход - на этот раз против часовой стрелки. Не ради какой-то премудрой цели, а просто так - в угоду разнообразию. Несколько кругов по часовой стрелке, несколько против. Виктор нахмурился. Он делал очередную попытку взглянуть на ситуацию трезво. Разрушенный экран, перекошенная событийность - все это успело утрястись и улечься в возбужденном сознании. Сейчас он попробовал воссоздать масштабы того, что могло произойти в ближайшие часы...

Заслышав внезапный шорох, донор остановился, как вкопанный. Задержав дыхание, осторожно поднял автомат. Звук был слишком незначителен, чтобы обеспокоить его всерьез, но, очертив мушкой далекую ограду, он лишний раз проверил свою боеготовность, проведя мини-тренаж изготовившихся к стрельбе рук. Ящерица... Наверняка только ящерица. Ствол "беретты", помедлив, опустился вниз.

Итак, что все-таки может произойти? Землетрясение с цунами исключаются, вирусные заболевания тоже, но что тогда? Новый визит посланцев Графа? Но это уже было. И тогда он провел всего пару часов в мастерской Майкла. Здесь же близились к концу вторые сутки. Разница существенная, это очевидно. Не будет ли она столь же существенной в значимости событий?..

Виктор поежился. Какой чудовищной чертовщины им ожидать в этих богом забытых песках? Налета бомбардировщиков, атомного удара?.. Или теория прямой зависимости амплитуды и времени все-таки ошибочна? Как бы хотелось в это верить!

Виктор задрал голову. Небо, как нарочно, заволокло плотными тучами. Лишь отдельным безудержно храбрым звездам удавалось прокалывать лучиками темную пелену, но ни планету, ни даже крохотную пустыню они, разумеется, осветить не могли. Рука донора вновь потянулась к груди, одумавшись только в самую последнюю секунду, когда пальцы дернули повязку. Терпеть! Нужно терпеть!.. Виктор прикусил нижнюю губу и повернул обратно.

Вероятно, они увидели друг друга одновременно. Виктор как раз поворачивал за угол. Зевая, он утер выступившую слезу и звонко сомкнул челюсти. Зевок был скомкан, сладостную истому как ветром сдуло. Черная фигура прижималась к стене за водостоком, следя за приближающимся дежурным. Конечно же, это не Сэм, решивший подшутить, - тогда кто же?.. Донор и не думал останавливаться. Паника еще не паника, если она не отражается на внешнем поведении. Все с той же беспечностью он покосился вправо на шипастый кустарник живой изгороди, на металлические зубцы ограды. Нигде никаких следов, ветви кустарника не смяты и не поломаны. Откуда же взялся этот призрак?.. Виктор чуть замедлил шаг. До человека, прячущегося за водостоком, было рукой подать. Внутренне сжавшись, Виктор продолжал озирать пустыню, готовый в любой момент открыть огонь.

Стало быть, они уже здесь. Неизвестно каким образом перемахнули через кустарник и облепили дом со всех сторон. Или это не "они", а всего-навсего "он"? Первенец, за которым последуют остальные? А может, и вовсе просто случайный ночной путник? Натянул на тело водолазный костюм и завернул на огонек... Однако очень уж гладко одет и дышит бесшумно. Может, вообще задержал дыхание? Боковым зрением и слухом Виктор целиком теперь устремился к затаившемуся противнику. В том, что это противник, он уже ничуть не сомневался. Куда больше его интересовала цель этого человека или тех, кто его послал. Играя в ту же беспечность, Виктор неспешно развернулся и зашагал назад. Спиной он явственно чувствовал взгляд незнакомца, хотелось сжаться в комок, прыжком броситься в сторону словом, сделать что-нибудь, только не ждать неизвестности. Не выдержав мук, он снова остановился. Лучше все-таки держать гостя в поле зрения. И если тот швырнет какой-нибудь стальной пакостью, можно будет по крайней мере заметить замах и вовремя пригнуться. Стрелять этот призрак вряд ли станет. Тишина в его интересах. Иначе выстрелил бы давно.

Несколько запоздало Виктор подумал о сигнализации. Разумеется, чертова электроника не сработала! Ни те камеры, размещенные возле дороги, ни оптические датчики у забора. Может, не ждать неприятностей, а поднять автомат и разрядить в эту тень полрожка? Чего, кажется, проще?.. Не к месту вдруг вспомнилась заповедь, которую любил повторять его умерший в госпитале друг: "Превыше закона - любовь, превыше справедливости прощение". Друг неизменно выдавал и свою собственную интерпретацию заповеди: "Сомневаешься - не стреляй. Дрожит рука - не добивай". И там же, в госпитале, к Виктору, нет-нет, да и заскакивала в голову паскудная мыслишка, что вот, мол, благодаря этой елейной сладкоглупости, друг и схватил пулеметную очередь поперек груди. А был бы тверже, остался бы жив...