Андрей Щупов - Над бездной

В одном из коридоров, интуитивно почуяв опасность, он пригнулся и отшатнулся к стене. Весьма своевременно. Из далекой полутьмы сверкнули грохочущие вспышки. Световой пунктир прочертил воздух. За спиной брызнуло осколками стекло, огромное зеркало серебристой чешуей просыпалось на ковер. Отскочив назад, Поль дважды наугад выстрелил и, кажется, удачно. Автоматный клекот стих. Теперь оставалось одно: бежать и бежать, не оглядываясь.

Вернувшись на лестничную площадку, бородач подхватил Венто и поспешил наверх. Дыхание с хрипом рвалось из груди, перед глазами кружились огненные размытые иероглифы. И все-таки тренированное тело продолжало работать, мускулы послушно сокращались. Во всяком случае падать от усталости он не собирался...

Уйти далеко им не удалось. Уже через пару пролетов Полю пришлось остановиться. Они миновали все этажи, перед ними встала последняя преграда - люк, выводящий на крышу.

* * *

Судьба, не пожелавшая помочь в главном, запоздало обласкивала по пустякам. Любой новобранец сумел бы без труда пристрелить их на этой последней лестнице, но никто поблизости не объявился. Они успели вылезти на крышу, и только когда Поль прикрыл дверцу люка, снизу запоздало принялись молотить очередями. Серое, потускневшее от дождей и солнца железо задрожало кроличьей дрожью, но дверца была массивной, в дуршлаг превращаться не спешила. Справившись с запором, Поль заковылял к другим выходам. Крыша была немаленькой, и выходов на ней насчитывалось не менее полудюжины.

Минут через семь, чуть пошатываясь, он вернулся к Венто и обессиленно присел рядом.

- Все в порядке, малыш. Кажется, притворил последний. Наше счастье, что они могут запираться снаружи. Правда, черт его знает, зачем это сделано, но это уже дело десятое. Как говорится, функция не нашего уровня.. - Поль говорил с хрипом, еще не успев отдышаться. - Возможно, крышу используют временами в качестве секретного аэродрома. А что? Садятся, понимаешь, какие-нибудь шишки и перекуривают свои делишки. Если так, тогда понятно, от кого запираются...

Он обеспокоенно взглянул на напарника и рывком стянул с себя рубаху.

- Ты, я вижу, совсем сдал. Ничего, дружок, потерпи.

- Воды бы! Капельку, - шепнул Венто и тут же устыдился собственного признания. - А в общем я в порядке. Правда, в порядке!..

- Какой уж тут порядок, - Поль окончательно докромсал рубаху и, осторожно приподняв ногу юноши, сменил повязку на более добротную.

- Вот так-то лучше! И старайся держать ее повыше, положи вон на ту трубу, что ли. Крови ты и без того потерял пару ведер.

- Так уж и пару...

- А что! Считай, все здешние лестницы с коврами залил. Уж я-то видел!

- В человеке всего-то пять-семь литров.

- Грамотный! - Поль хмыкнул. - Всегда таким завидовал. То есть, половину жизни, честно скажу, - презирал и только потом смикитил, - от зависти презирал, потому как сам пять классов всего и осилил. Да не в городе, а в деревенской глухомани, где все предметы, считай, один учитель и преподавал. И он же по совместительству был директором школы, представляешь?

Венто честно помотал головой.

- То-то и оно! А мы жили и радовались. Думали, что знаем все и обо всем на свете, - Поль озабоченно покосился на ногу юноши. - Как же они так не промахнулись, подлюки!

- Да ерунда, Поль! Всего-навсего царапина!

- Конечно, царапина... - Поль громко и несколько натужно рассмеялся. - Мне бы твою отвагу, малыш!

Он прилег рядом с другом, пошарив на поясе, отстегнул патронташ. Выцарапав последние патроны, усмехнулся.

- А выпить я бы тоже, пожалуй, не отказался. Только, конечно уж, не капельку и не воды.

Пустой патронташ полетел в сторону люка. Венто проследил за ним взглядом, но ничего не сказал.

Выстрелы смолкли. Слышно было, как где-то внизу чуть слышно совещается солдатня, но попыток выбраться на крышу никто пока не предпринимал. Сдаваться им тоже не предлагали. После того, как Гвин, обмотанный до макушки окровавленными бинтами, отправился к карабинерам с бомбой за пазухой, они перестали брать пленных. Совсем...

* * *

Город тонул в вечернем тумане, заходящее солнце грозило бедой, наливаясь кровью, множась в бесчисленных стеклах, делая последнюю попытку удержаться в этом суетливом муравейнике. Оно цеплялось за него осколками своих отражений, как утопающий цепляется за соломинку. Своего заката оно, по всей видимости, боялось.

- Чудно, правда? - Поль кивнул юноше на распростертый под ними город.

Венто молча кивнул. Им было на что посмотреть. Тут и там гордо и тупо торчали заводские трубы. Полю они напоминали прокопченные, нацеленные в небо стволы пушек, Венто - гигантские подзорные трубы. Внизу один за другим вспыхивали огоньки жилищ. Карнавальное море, именуемое городом, готовилось к празднованию ночи. Поль завороженно молчал. Ни он, ни Венто ЭТОГО города раньше не знали. Картина, открывшаяся их взору, казалось зачаровывающей и прекрасной - прекрасной вопреки всему. Эпизод, вырванный из сна, страничка из позабытой сказки! Даже далекий гарлем из приземистых, серых кварталов, включаясь в общее лицедейство, стремительно превращался в искристую разудалую мозаику. Это действительно был другой город, и люди, живущие в нем, уже не делились на нации и социальные сословия, на лагеря и партии. Даже само слово "справедливость", претерпев удивительную метаморфозу, отсюда сверху начинало казаться нелепым и мелким. Ради этой самой справедливости люди без конца воевали друг с дружкой, обитая на одной планете, дыша одним воздухом. Что, черт возьми, толкало их в пропасть вражды? Неужели и впрямь желание справедливости? Да есть ли она вообще - эта справедливость?