Фредерик Браун - Призрак шимпанзе

— Мне ждать тебя на вокзале?

— Я пока ничего не знаю. Я позвоню тебе из отеля, как только приеду.

Подошел поезд, и я благополучно посадил Риту в вагон. Перед расставанием мы не стали целоваться: я не хотел, чтобы грусть, которую мы оба испытывали, сказывалась на наших отношениях.

Но когда поезд отошел, я почувствовал, что в моей душе образовалась пустота. Я невольно начал подсчитывать в уме, сколько часов мне оставалось ждать до понедельника, когда я смогу снова ее увидеть.

Я вернулся на ярмарку, когда все представления уже закончились и балаганы закрывались на ночь. Дядя Эм был в палатке. Наверное, он устал и решил никуда не выходить. Несмотря на поздний час, он сидел на кушетке одетый, сдвинув шляпу на затылок.

— Привет, Эд! — сказал он, когда я вошел. Затем широко зевнул и прибавил: — Я все пытаюсь себя убедить, что мне хочется спать. Но, видно, сегодня мне не заснуть.

Я чувствовал то же самое. Несмотря на смертельную усталость, я был не в силах заставить себя лечь спать.

— Хочешь пропустить стаканчик? — предложил дядя Эм.

— Нет, спасибо.

— Тебе понравилась игра в детектива? Надеюсь, ты убедился, что это малопривлекательное занятие?

— Почти такое же грязное, как и само убийство. Мне страшно жаль Мардж. Но если бы пришлось начать все сначала, я поступил бы точно так же. Для меня это не игра, дядя Эм. Я думаю, из меня получился бы настоящий детектив.

— Ты обрекаешь себя на адскую жизнь. Это не совсем то, что ты читал в романах. В реальности тебе предстоят долгие часы нудной и неблагодарной работы за мизерную плату. Большинство дел, которые ты будешь расследовать, не стоят и выеденного яйца. Я никому не пожелаю такой жизни.

— То же самое ты говорил о жизни бродячего цирка, пока мы не начали работать вместе. Однако она мне понравилась. И все же я думаю, что не смог бы всю жизнь оставаться циркачом.

— А как же Рита? Если ты действительно собрался стать сыщиком, то вряд ли твое решение придется ей по вкусу.

— Я пока не знаю.

Этот вопрос поставил меня в тупик. Дядя Эм был прав: планы одного из нас шли вразрез с планами другого. Я вздохнул и сказал:

— Хорошо, я постараюсь забыть. — Но, спохватившись, подумал, что он может ложно истолковать мои слова, и добавил: — Я имел в виду, что постараюсь забыть о профессии детектива.

Дядя Эм внезапно встал.

— Мне нужно ненадолго уйти, Эд. Увидимся позднее.

После его ухода я стал размышлять над своей жизнью. Наверняка он ушел, чтобы где-нибудь напиться. Я с удовольствием сделал бы то же самое, но мне не дано находить забвение в выпивке. «Есть ли у меня действительно данные для того, чтобы заниматься этой профессией? — спрашивал я себя. — Смогу ли я выдержать обычную слежку? Хватит ли у меня терпения? Ведь я в жизни никогда ни за кем не следил!»

И вдруг мне в голову ударила шальная мысль. Я вскочил и выбежал из палатки. Почему бы мне не попробовать хотя бы шутки ради? Дядя Эм ушел всего пару минут назад. Я проверю, смогу ли я следить за ним, одновременно не теряя из виду и ничем не выдавая своего присутствия. Я увидел его, когда вышел с ярмарочной площади на улицу. Он шел по направлению к городу. Стараясь держаться от него на почтительном расстоянии, я ни на минуту не спускал с него глаз. В то же время я пускался на всевозможные уловки, чтобы он не смог меня заметить.

Дядя Эм направился в город пешком, хотя вскоре мимо нас промчались рейсовый автобус и несколько такси.

На городских улицах, несмотря на поздний час, кое-где мелькал народ, и я осмелился подойти поближе. Я был горд собой, потому что дядя Эм так меня и не увидел.

Он остановился у входа в большое здание. И тут я понял, что был полным идиотом. Я думал, что он искал в городе какую-нибудь забегаловку, чтобы напиться на свободе, а он шел в церковь. Эта церковь была открыта всю ночь. Он хотел помолиться за упокой души Мардж, а может быть, и самого Хоги.

Я постоял недолго у входа, соображая, нужно ли мне выдавать свое присутствие, но потом все-таки решил этого не делать. Мне было стыдно признаться, что я шел за ним по пятам, потому что затеял детскую игру в сыщика.

Я сел в случайное такси, оказавшееся возле церкви, и вернулся. С одной стороны, я был страшно недоволен собой, но с другой — мой первый опыт слежки доказал, что люди могут прятаться от посторонних глаз не только для злых дел, но и для самых благородных.

Весь следующий день мы работали в балагане. Это была суббота. По субботним и воскресным дням на ярмарке всегда полно народу, и мы крутились как сумасшедшие, не замечая, как летит время. В воскресенье вечером ярмарка закрылась. Из-за огромного наплыва публики нам удалось погрузиться на грузовики только в три часа ночи. Мы с дядей Эмом страшно устали. Чтобы попасть в Милуоки поездом, нужно было тащиться среди ночи на вокзал. Поэтому мы решили перекочевать вместе с ярмаркой. В одном из фургонов мы наткнулись на сложенные кучей палатки, повалились на них и проспали всю дорогу до Милуоки.