Владимир Гусев: Искатель, 1990 № 01

— А неплохо они устроились, — сказал Уайлд. — У одного корешка может быть дюжина полов, и каждый с каждый это самое… И все одновременно! Не слабо, черт возьми!

— А ты как думал! Они ведь раз в жизни этим занимаются, — снова фыркнул Джо. — Что и говорить, здорово у них это налажено: полиплодия и все такое прочее. Клянусь Красным Зверем! Вот если бы наш танасис мог так размножаться!

— А я могу еще и не так размножаться! — предложил Уайлд. — Было бы с кем.

— Эти белконтийки считают, что мы для них грубоваты, — усмехнулся Джо. — Так что придется тебе потерпеть до Мордена.

— Есть тут одна на острове Бертон, — сказал Уайлд. — Хорошенькая.

— Точно! — подхватил Кобб. — Вот чистик ее знает. Чистик, как ты думаешь, она согласится?

— Heт! — Крейг едва не раздавил чашку, которую держал в руке. — Она очень странная. Тихая такая… Но она добрая и порядочная!

— Наверное, чистик даже не попробовал. — Кобб подмигнул Джо. — Бывают такие тихони, которых только попроси…

— Вот я и попрошу! — крикнул Уайлд.

— Старина Борк явится к ней с двумя красными кружками на лбу, — осклабился Джо, — она сразу и опрокинется, а в стволе у ней уже будет полно масла!

— И удивится же старина Борк, когда узнает, что там уже побывал старина Кобб, у которого на лбу один-единственный кружок! — добавил Кобб.

Прозвучал сигнал к началу работы. Все встали; раздался стук переставляемых стульев и топот ног.

— Будешь работать в пивоварне, — приказал Уайлд Крейгу. — А в понедельник мы уже должны быть в поле.

Скорей бы в поле, подумал Крейг. База ему как-то вдруг опротивела.

Их новой работой было рассеивать пыльцу способного к транслокации танасиса. Работали они в тех районах Северного континента, где с воздуха видны серебристые прожилки на темно-зеленом фоне: это фитоны проникали в старые массивы танасиса. Полконтинента оказалось покрыто узором из остатков окружных стен; с воздуха они казались шрамами. Когда-то танасис одерживал здесь победы, но теперь местная флора брала реванш, и повсюду виднелись рощицы серебристых стволов.

Уайлд заодно нанес на карту те окружные стены, которые надо будет взрывать во время следующей экспедиции.

Работа их на этот раз была тяжелой и грязной. Пыльца въедалась в тело — даже несмотря на черные защитные комбинезоны и шлемы. Костров не разводили и ели прямо из банок холодные консервы.

Через две недели они израсходовали запас пыльцы и отправились на остров Бертон. Полдня у них ушло на то, чтобы очиститься от пыльцы. Покончив с этим, Крейг пошел в ущелье.

Он встретил Мидори у пруда. Она только что искупалась. Платье из желтого ситца плотно облегало ее влажное тело, и с волос еще капала вода. Крейг постарался отогнать от себя мысль о том, что было бы, если б он пришел чуть раньше.

В ушах у него звучал хриплый голос Кобба: «Бывают такие тихони, которых только попроси…» Кpeйг потряс головой. К черту Кобба.

— Привет, Мидори! — сказал он.

Ее обнаженные руки и плечи были покрыты узором из маленьких фитонов — алых, золотистых, зеленых. Мидори обрадовалась ему, но когда он сказал, что они рассеивали пыльцу танасиса, она печально улыбнулась. Заметив, что ему самому на плечо сел фитон, Крейг решил сменить тему.

— И чего они к нам липнут? — спросил он. — Говорят, кровь сосут, но ведь никаких следов не остается!

— Они берут пробы, но так, что человек ничего не чувствует.

— Что ты говоришь… — Крейг стряхнул фитона с руки.

— Совсем крохотные пробы. Они нами интересуются.

— Едят нас, что ли? — нахмурился он. — Если они нас едят, может, и мы будем их есть? А еще можно давать их динотериям!

— Глупый! — Она топнула босой ногой. — Никто тебя не ест! Они просто хотят понять нас, а для этого им нужно узнать все про атомы, радикалы и так далее. — Мидори засмеялась. — Интересно, что они о нас думают? Наверно, им кажется, что человек — это гигантское семя. Или невероятно сложная молекула.

Мидори прикоснулась губами к маленькому серебристо-алому фитону, который сидел у нее на запястье. Тот перебрался ей на щеку.

— Вот так они пробуют с нами сосуществовать, — сказала она.

— И все равно иначе это не назовешь: они нас едят.

— Они только поглощают воду и солнечный свет. Они даже не понимают, как одно живое существо может пожирать другое! — Она снова топнула. — «Едят»! Что ты, это скорее похоже на поцелуй!

Крейг посмотрел на ее руки, плечи… Хорошо бы стать фитоном. Он глубоко вздохнул.

— Знаешь, Мидори, — сказал Крейг, — а ведь я не хуже фитонов целоваться умею.