Олег Никитин - Одноклеточный

Аоки как-то вдруг вся обмякла, повалилась мне на плечо, но руки двигаться у неё не перестали. Я и не заметил, как с меня штаны свалились. Она вдруг так тяжело и быстро задышала, что я за неё испугался и почти перестал её зубами теребить. И за себя мне неудобно стало — так она горячо у меня тибу перебирала. В волосах запуталась, но не растерялась!

И вдруг Аоки вскрикнула и вцепилась мне в данкон ногтями, я даже зарычал от боли. Но она моментально обмякла, просто обняла меня за шею и как будто уснула. Я ещё несколько раз провёл по её соскам языком, уже не кусаясь. Нервная дрожь, что стала бить меня, помаленьку затухала. Пламя в паху медленно растекалось по телу, выделяясь запоздалой испариной.

— Ямеку, — глухо сказала Аоки и оттолкнула меня.

Руки на груди сложила, прикрываясь, и головой помотала, Её синие волосы совсем растрепались, и лица вовсе не видно было. Тут одна прядь у неё отодвинулась в сторону, и на меня поглядел нормальный нихонский глаз, не распахнутый мухоморным сётю. В нём уживались смущение и лукавство одновременно.

— О-тин-тин… — Она посмотрела вниз, в спутанную шерсть у меня между ног. — Ты, наверное, думаешь, у нас было эсу? — Аоки всё-таки открылась, чтобы натянуть рубашку. Я тоже вернул на место свою одежду, пришлось собирать её с пола. — Нет, мы твой новый байк обмывали, договорились? Вот видишь? — Она показала на оплывшую полоску сэйки на голубом газовом баке, прямо у неё между бёдер, и ещё несколько крупных капель на других частях мотоцикла.

— Конечно, — обрадовался я. — Здорово, правда?

— Само собой! Ну так что мы с тобой делали, Егор?

— Я понимаю, Аоки. Ты думаешь, я полный дахо? Мы обмывали мой новый мотоцикл. Если хочешь, мы можем назвать это дело «фудзоку».

— Эротический массаж? Ну да, так будет правильнее… А ты классно придумал! Но Сэйдзи всё равно не понравится, что мы с тобой фудзоку баловались. Лучше вообще забудь, ёси?

— Хорошо, я никому не скажу, это будет наш химицу. И про грибное сётю тоже…

Она смутилась и спрыгнула с седла, чтобы обнять меня и потереться носом об мои ужасные жёлтые волосы на груди. А потом отключила музыку в салоне автомобиля, и стало вдруг так тихо, что я услышал гудение электрического генератора на крыше гаража.

— Ну, про него-то можешь камайну сказать, если спросят. Мы же все вместе на Полосе закупаемся. Ты не думай, что я сасеко, просто так получилось… Мы с Тони поругались из-за тебя, и сётю этот слишком крепкий, да ещё твой Леф-1 на меня так странно подействовал. И утром я варденафилом сгоряча закинулась. Ты же не станешь считать меня своей онна?

— Конечно, Аоки-сама. Ты живёшь в своём доме, рядом с бухтой, а я в маншёне возле грузового порта. По-моему, это сон. Ну, что ты меня к себе привезла и байк предлагаешь.

— Слушай, а у тебя вообще-то онна есть?

— Нет, ты первая.

— Так ты дётэй? — поразилась Аоки. — В смысле, был им до… Симатта! И остался им, ведь у нас?.. Ти! У тебя, наверное, мусэй каждую ночь бывал? У меня часто бывает, когда долго без парня живу… Ксо, ты не слушай меня.

Она отчего-то очень взволновалась, словно это у неё случилось всё в первый раз, а не у меня. То есть по желанию партнёра, а не само собой. Аоки вдруг вплотную подошла ко мне и уставилась снизу вверх с таким серьёзным и задумчивым видом, будто задачу в голове решала. И поцеловала меня в щёку!

— Забудь, понял? Тебе своя онна нужна, а не я. А может, тебе отоко больше нравятся? Некоторые любят таких волосатых, как ты.

— Нет, парни меня не привлекают, — твёрдо ответил я. Мне манга с гомосексуалистами никогда не нравилась, я её ни разу не покупал. Особенно меня тэнси-ай раздражали — сюжеты с ангелами и демонами по-нихонски. И голик я всегда на другой канал переключал, если анимэ про любовь между мужчинами показывали. — Я всё ещё дётэй, по-твоему? — через силу проговорил я. Мне нужно было твёрдо знать.

— Ну, если честно, девственником ты так и остался… Хотя ты ведь не сам данкон тискал… Я же тебе помогала, верно? Маттаку! — Аоки на минутку прижалась ко мне, стараясь пригладить мои густые волосы щекой. — Надо же такому было случиться. Не знаю я. Но всё равно это надо отметить! Я видела по голику, что такие племена есть, которые грибами дётэя кормят. Ну, когда он впервые с женщиной побудет. Значит, он как бы заново родился.

Мы смочили губы сётю. Глотать не стали, чтобы опять не улететь.

Это было здорово — чувствовать тонкую Аокину талию и вообще её всю, до самых коленок. Но она совсем недолго так постояла, вернулась к своему старому байку и приняла сердитый вид.