Илья Некрасов - Machinamenta Dei

Попробуй, зайди мне за спину…

Противник молчал. Я добрался до другого конца развалин, и горы оказались за спиной. Казалось, это они – холодные и враждебные – дышат в затылок своим ветром.

Неподалеку обнаружился еще один труп. Питер. Похоже, он один добрался до конца поселения. Но положение тела говорило о том, что перед смертью парень развернулся назад и попытался открыть огонь. То есть враг оказался не впереди, а сзади! Самый опытный боец после сержанта, попался на уловку врага.

Какое-то чувство… острый укол заставил меня пригнуться, и пуля просвистела прямо над головой. Затем в сознание проник другой звук, запоздавший звук одиночного выстрела.

Тело машинально перекатилось. Я обнаружил себя укрывшимся за небольшими останками стены дома.

«Откуда стреляли?» – спросил я себя.

«Из центра».

Снайперка? Нет. Звук сухой. Патрон маломощный. Да и промазал стрелок.

Что делать? Назад?

Нет. Лучше, наоборот, вперед. И так же по кругу. Или в пустыню, но тогда сначала к Питеру.

Я поднял камешек и бросил его назад, пытаясь создать видимость, что отступаю. У Питера был специальный маскировочный плащ с крутыми покрытиями. Не обнаружить ничем. Даже радару и тепловизору не под силу. А глаз в такой темноте тем более не увидит.

Я быстро прикинул безопасный маршрут. Добрался до тела и стянул плащ, прикрепил его к своему вороту и стал отползать в пустыню. Захватил по пути два небольших осколка кирпича.

Через десяток метров остановился и раскинул над собой плащ. Метнул один за другим оба камня в то место, где был застигнут противником. И приготовился стрелять.

Ну где ты там? Ждать я умею, так что лучше сразу выходи.

Спустя полминуты что-то уловил. Движение тени, скользнувшей по развалинам и притаившейся за остовом дома. Должно быть, противник пытался обойти то место, куда я бросил пару камней. Тень снова мелькнула, но, кажется, человек остался на месте. Он осматривался.

Внезапно я понял, что там есть как минимум три-четыре безопасных для противника пути, и если не сделать что-то прямо сейчас, то убийца уйдет. Придется начинать заново.

Или это кто-то из наших?

Нет, все мертвы. Каким-то шестым чувством, я ощущал, что это так.

«Что ты сидишь?! Патроны бронебойные!» – вспомнил я и тут же нажал на спусковой крючок. Пулемет изрыгнул трассу огня. Затем, снова поймав то место в прицел, я послал во врага еще три коротких очереди.

Пули с вольфрамовыми сердечниками насквозь прошили стену, как раз в том месте, где прятался противник. Вряд ли тот уцелел.

Теперь вперед, пока подонок не отполз!

Я скинул плащ и, петляя, побежал. Держа на прицеле развалины и заходя под углом, сбоку.

Неожиданно у моих ног поднялся фонтанчик песка. Раздался сухой звук выстрела из легкого оружия.

Жив, собака. Отстреливается. Но я уже нырнул за укрытие. Бетонную (?) плиту. Откуда она здесь? Вход в бункер? К черту, еще разберемся – я старался не упустить момент. Ведь мне удалось засечь, откуда раздался выстрел.

«Лови гранату», – металлический шарик устремился прямо туда.

Следом полетели остальные. Четыре гранаты накрыли пространство в радиусе десятка метров. Прогремели взрывы, а я под их аккомпанемент успел перекатиться и сменить позицию, подобраться еще ближе. Но только высунулся, чтобы оценить результаты, как раздалась автоматная очередь.

Стреляли не в меня, очередь начиналась совсем рядом, но уходила в сторону.

Из нашей спецназовской винтовки. Таких у паков никогда не было.

– Они отходят в тоннель, – из-за развалин донесся слабый, хрипящий голос сержанта.

Значит, он выжил.

– Где они? – отозвался я, показывая, что нахожусь рядом.

– Слева, повернись туда.

Я подчинился и стал наугад палить по развалинам, трассы уходили в никуда. Туда, куда мне приказал стрелять сержант. Но в один момент время замедлилось и…

Чутье.

Оно подсказало, что нужно бросить все и укрыться. Срочно. Откуда-то из глубины подсознательного поднимался звук… выдергиваемой чеки… каким-то образом я понимал, что надо мной уже повис металлический шарик.

Рванул в сторону. Плита. Щель.

Взрыв!

Я потянулся, чтобы взять его медальон. Но внезапно рука казавшегося мертвым сержанта перехватила мою.

– А ты ничего, рядовой, – сказал он, пытаясь улыбнуться и вновь теряя сознание.

– Они ушли, сэр, – проговорил я, но командир вряд ли услышал меня.

Рядом лежало тело Джеймса с аккуратной дыркой во лбу, нашего автоматчика. Неунывающего шутника, души компании. Только сейчас он не улыбался. Джеймс больше никогда не улыбнется. Разве что на фотографиях дома у родственников, о которых так много рассказывал. Я верну им медальон. Скажу, что он погиб героем…