Алла Марковская: Волны. Сэнп

Брат Рэлины, выпив для смелости, поджидал менестреля в коридоре у дверей детской:

— Я хотел спросить, ты и вправду менестрель?

— Менестрель, — ответил Гэл.

— А… — улыбнулся Кэргисс, — тебе нравиться моя сестричка, она красивая.

— Не считаю нужным говорить о своих чувствах.

— А ты нравишься мне.

— Об этом я тем более, не хочу говорить.

Кэргисс неожиданно попытался прижать Гэла к стене, но калтокиец уклонился и оттолкнул придворного франта. Юноша упал под стену и засмеялся:

— Ты дурак! Оборотень. Я тебя на плаху отправлю!

Гэл резко подхватил Кэргисса за шиворот рубашки, поднял и толкнул в стену, не такой ласки ожидал от менестреля брат Рэлины. Гэл прорычал в лицо пьяного ловеласа:

— Я тебя тогда, как вы говорите, с того света достану.

Рэлина вышла из своей комнаты. Гэл задержался, и она решила узнать где. Увидела и услышала, как ее менестрель разговаривает с ее братом, поняла, что должна прервать перепалку угроз:

— Отпусти его.

Гэл разжал пальцы, Кэргисс выпал и сел. Ноги не слушались молодого франта, то ли от страха, то ли от выпитого вина. Менестрель смотрел в глаза разбойницы. Она молча указала ему на дверь своей спальни. Гэл кивнул головой, слегка поклонился Кэргиссу с такой ухмылкой, что юноша решил благоразумно помолчать, и ушел.

Как только дверь закрылась, Рэлина склонилась над братом и отвесила ему звонкую пощечину:

— Ублюдок.

— Да что я такого сказал? — Кэргис попробовал встать, держась за щеку, не удержался на ногах, снова сел и засмеялся, угрожая тонким пальчиком. — А не хочешь делиться своим красавцем, только для тебя, все лучшее только тебе. А мне только пощечины да тумаки. Сестра, называется. Что бы я с ним сделал? Было бы из-за чего так сердиться. — Он сморкнулся, утер разбитый в кровь нос, обижено заныл, — ну вот, в кровь разбила, как всегда, как я завтра во двор явлюсь с опухшим носом?

— Припудришь, — рыкнула разбойница, — а теперь повтори, сволочь, чем ты ему угрожал. Не плахой ли?! Ты хоть понимаешь, что, подставляя его, подставишь меня и себя заодно. Если меня арестуют, тебя выгонят из дворца! Ты соображаешь своей напомаженной головой?

— Да ладно, ладно. Я закрою рот и буду молчать. Я же не дурак, это я просто так сказал… — мямлил сконфуженный Кэргисс. Еще раз попробовал встать на ноги, на этот раз удержался и пошел, держась за стенку в свою комнату, продолжая ныть, — Всегда кто-то важнее, чем я, всегда. И к чему такая красота такому уроду?..

— Бежать бы вам… Он проговорится. Никогда не умел держать язык за зубами, — сказала Эллэ. Рэлина оглянулась, сестра стояла в тени ниши, бледная, едва не плача.

— Не проговорится, ему же хуже будет, не волнуйся, все будет хорошо, — попыталась успокоить сестру разбойница.

— Хотелось бы верить, но ты знаешь, я не верю в чудеса. Особенно сегодня.

Рэлина обняла сестру. За окнами зашумел ливень.

Утром Рэлина собиралась во дворец. Гэл удивленно наблюдал, как лихая разбойница облачается в роскошное платье с глубоким декольте, с узким корсетом и пышными длинными юбками. Горничная затягивала корсет, пока Рэлина, отвыкшая от таких пыток, не взмолилась о пощаде.

Прибежал Айрэ, застыл в дверях, изумленно изучая красивую тетю в шелках и кружевах. Подбежал к большому зеркалу, корчил рожицы, хотел потыкать пальцами в краски на столике. Гэл едва успел оттянуть сына от коробки с косметикой. Малыш своими цепкими ручками успел схватить колье из алмазов, и любовался тем, как блестят камушки на солнце. Рэлина не привыкла к общению с детьми и относилась к Айрэ настороженно, чувствовала себя рядом с ним неуверенно. Сидела в кресле, пока две служанки делали ей прическу, видела в зеркале, как Гэл играет с сыном, и радовалась, что ей нельзя шевелиться. Можно просто наблюдать.

Как-то странно. Что-то невероятно нежное в голосе менестреля щемило в груди и щипало глаза. Его улыбка, и такая любовь в глазах. Рэлина впервые задумалась о том, кем была для этого оборотня та, которая родила ему сына. И смогла бы Рэлина заменить ему ту женщину. Ведь она не осмелилась даже спросить его имя.

Встала, осмотрела себя с ног до головы в большом и очень дорогом зеркале, покачала головой. Может, нужно было нарядиться проще, но ее бы засмеяли придворные. А так пускай знают, что она еще молода и по-прежнему красива.

— Красивая тетя, — сказал Айрэ. Гэл кивнул, соглашаясь.

Рэлина собралась с духом и строго сказала менестрелю:

— Я еду во дворец, а ты остаешься здесь и ждешь меня, попробую как-то помочь твоему другу. И не смей выходить за пределы сада.