Кристофер Прист - В перигелии

Фаррелл открыл глаза внутри спасательного корабля, рядом лежал космонавт по имени Джерри Тречи, погибший от чрезмерного теплового облучения…

Фаррелл в самом деле открыл глаза и обнаружил, что потеет.

На шестой день Фаррелл катился под действием притяжения Солнца, используя луч торможения для управления и контроля скорости. Он пересек орбиту Венеры в плоскости эклиптики с инстинктивным облегчением космонавта, которому посчастливилось оказаться за миллионы километров от этой планеты, видимой как светлый полумесяц, яркость которого уступала лишь сиянию солнца.

Что же такое Венера? – задавал он себе вопрос. Было за рассказами о ней одно лишь суеверие? Населена ли она, в чем уверены многие люди и большинство космонавтов? Если да, то любая разумная форма жизни может существовать на ней только в домах или пещерах глубоко под землей; либо она должна была возникнуть на бедных кислородом равнинах, где бушуют углекислотные ветры, скорость которых достигает пятисот километров в час, а температура поверхности планеты нагрета до сотни градусов.

Возможно все пропавшие на ней люди и корабли просто попали в аварию. Однако до сих пор ходят разговоры об организации седьмой экспедиции.

Взрыв его собственного корабля оставил без ответа многие вопросы.

Но сейчас Фаррелла заботило только Солнце.

Он целиком сосредоточился на том, что давал носовой сканер. Несмотря на установку диафрагмы в положение почти полного отсутствия входного отверстия, раскаленный до бела диск Солнца занимал все поле зрения и все мысли Фаррелла. Самый верхний слой наружного покрытия корпуса уже испарился, температура второго приближалась к 600 С.

Судя по навигационному счислению, местоположение цели его путешествия должно находиться где-то здесь. Сам Фаррелл мало что мог предпринять. Его сканеры должны уловить любое присутствие металла, поэтому пялить все время глаза на экран было не только бесполезно, но еще и утомительно.

Понимая, что приближаются решающие минуты, он снова лег в койку компенсации перегрузок и попытался расслабиться.

Через несколько минут его напугал резкий звонок аварийной сигнализации. Он бегом бросился к пульту и сел в кресло.

Сканеры информировали о наличии космического объекта или объектов в восьми километрах по левому борту. Фаррелл мысленно принес извинения Джевирсу за сомнение в возможности направления силового луча с такой точностью. Прицел, находившийся на расстоянии более сорока миллионов километров от цели, доставил к ней его корабль с отклонением всего на восемь километров. С подобной точностью измерений даже для научных целей ему вряд ли приходилось встречаться.

Он проверил скорость и отрегулировал импульсы торможения двигателя таким образом, чтобы компенсировать солнечное притяжение. Теперь он был на одной орбите с обнаруженным объектом.

Фаррелл взглянул на показания датчиков наружной обшивки и с тревогой обнаружил, что за последние несколько минут корабль потерял еще шесть слоев. Уже грелся седьмой и даже за то время, пока он следил за диском температура поднялась настолько, что начал коробиться и этот слой. Надо соображать быстро. При такой интенсивности, а Джевирс предупреждал, что они будут испаряться тем быстрее, чем меньше их останется, в его распоряжении минут десять. Нельзя терять ни секунды времени.

Он отключил принимающие луч экраны и переключил двигатель на питание от аккумуляторов, затем оставил зону лазерного луча и направился навстречу видимому на экране сканера объекту.

Он беспокойно вглядывался в визуальный экран, зная, что если хочет остаться жив, должен заметить и опознать вражеский корабль прежде, чем заметят его. Когда обнажится, наконец, его зеркально блестящий корпус, а он все еще не засечет противника, то у него не останется никаких преимуществ.

Внезапно испарился очередной слой и их осталось пять.

Он взглянул на термометр и к своему удивлению обнаружил, что внутри кабины больше 45 С. Холодильная установка работала на полную мощность и все же стрелка прибора безжалостно ползла вверх.

Его цель материализовалась, наконец, на визуальном экране и Фаррелл впился в него глазами.

Разрешающая способность прибора была недостаточной, чтобы отдельно рассмотреть каждый объект; было лишь видно, что это масса висевших близко друг к другу старинных ядерных спутников. Фаррелл видел их на экране, как туманность черных крапинок и штрихов.