Евгений Квардаков - Тиадар

— Стой. — коротко приказал он.

Биодрон почувствовал, как мышцы его тела сжались против его собственной воли, он не удержался на ногах и распластался на полу. Руки и ноги отказались повиноваться ему, они замерли, как и приказал Штайер.

— Встань. Руки за голову и распрямись.

Най пытался сопротивляться, но что-то внутри его сознания не давало ему ни единого шанса. Он понимал, что беспрекословно повинуется Штайеру, но ничего не мог с этим поделать. Он не мог даже застонать или закричать, челюсти словно сковало параличом.

— Когда нейроконтроллер находится в активном состоянии, эти существа будут выполнять любые приказы своего хозяина, в данном случае — меня, — объяснил Штайер. — Вполне вероятно, что им придется жертвовать собой на других планетах, а потому мы ввели в нейроконтроллер функцию блокировки нервных окончаний. Сейчас это существо не будет чувствовать боли, даже если вы станете медленно сдирать с него шкуру. Мы, разумеется, делать этого не станем, так как каждый экземпляр, несмотря на достаточно дешевый белковый материал, все-таки стоит определенных денег. Но тем не менее, я кое-что вам покажу. Вот, видите там на столе лежит железный прут. Вы можете взять его и самолично проверить существо на болеустойчивость.

— Он совсем-совсем ничего не чувствует? — неуверенно переминался с ноги на ногу Мерден.

— Совсем. Позднее, когда нейроконтроллер отключится, ему, разумеется, будет больно, но сейчас он готов вытащить вас из, скажем, разбившегося шаттла, даже если он полностью объят огнем. Вижу, желающих нет, тогда я продолжу демонстрацию сам.

Най смотрел на взявшего железную палку ученого, безуспешно стараясь привести в действие хотя бы пальцы на руках или ногах. А вдруг, все не так, как говорит этот человек, вдруг сейчас…

Глухой удар разнесся по залу, слишком громкий для внезапно наступившей тишины. Железный прут ударил Ная по животу, разорвав кожу и оставив на теле кровоточащую полосу. Дыхание теряющего сознание от страха биодрона даже не сбилось, лишь сердце, кажется, готово было провалиться в пятки.

— Видите, он ничего не почувствовал. Но еще, как вы можете заметить, его мышцы настолько эластичны и упруги, что находятся в напряжении постоянно, как натянутые тросы. Он может свободно выдержать удар весом до 70 килограмм, с минимальным повреждением внутренних органов, защищенных мышечным корсетом, в то время как его собственный вес довольно мал. Смотрите, при среднем росте в 175 сантиметров, примерно 20–25 из которых занимают высокие ступни, это существо весит около 60 килограмм, из которых на подкожную жировую прослойку уходит не двадцать процентов как у нас, а всего около процента. Именно такая мышечная масса, ну и структура волокон, позволяют ему держать удар больше собственного веса. Так что не бойтесь, пробуйте. А ссадины мы потом на нем подлатаем.

Страшно было только с самого начала. Сейчас Най с любопытством смотрел, как из появлявшихся на его теле ранок выступала темно-красная кровь. Он не чувствовал абсолютно ничего. Ни боли, ни самого удара, лишь только слабые толчки в область живота. Штайер стоял рядом с легкой улыбкой и иногда комментировал:

— Сильнее, сильнее, не бойтесь. Кости вы ему не сломаете, они не пористые внутри, а потому намного прочнее наших. Только все-таки осторожнее и не бейте по ребрам и в пах. Кстати, все органы у биодронов находятся достаточно глубоко, так что мышцы создают вокруг них естественную броню…

Все кончилось слишком внезапно. Что-то сработало в глубине сознания Ная и он инстинктивно поджал руки к животу, стараясь заблокировать очередной удар. Он успел услышать крик Штайера, заоравшего: «Прекратить! Быстро! Контрольная, что у него с нейроконтроллером?», а потом в сознание врезался раскаленный шип нестерпимой боли. Стальной прут ударил его по пальцам, разбив руки в кровь, согнувшись пополам, он повалился на испугавшегося еще больше чем сам биодрон ученого, вместо крика из горла вырвался сдавленный мышечным спазмом хрип, из носа хлынула кровь.

— Нейроконтроллер не функционирует!

— Тревис, сто кубиков анестезии и стимуляторов в яремную вену… Сегодня вечером я устрою разнос этой стерве Грейт за то, что передала мне бракованный экземпляр… Дьявол, она с самого начала планировала сорвать демонстрацию, даже устроила для этого такое представление..!

Больше Най ничего не слышал, провалившись в черноту беспамятства.

На следующий день, после продолжительной и мучительной загрузки в мозг всех необходимых поведенческих комплексов и информации, которой, как казалось Штайеру, биодрону должно было хватить в жизни, его посадили в дурно пахнущий железом глайдер и отвезли к большому городу, раскинувшемуся далеко за стенами лаборатории, на днище громадного кратера. Вокруг была лишь серо-рыжая пустыня с причудливыми скалами на далеком, освещенном неровным светом тусклого красного солнца горизонте и звезды на темном небе, наполовину закрытом черным диском соседней планеты, от одного вида которой Наю стало не по себе. В городе жили люди, много людей, и это был еще не самое крупное их поселение. Как говорил Штайер, бракованные экземпляры всегда отдавали в коммунальный сектор, и уж сколько они там протянут, никого не волновало. Най заключил, что он оказался именно таким бракованным экземпляром, и не знал, радоваться этому или нет. На самом деле, его это волновало меньше всего, у него сильно болел живот и разбитые пальцы и он просто не мог не обращать на это внимание. В то же время он понимал, что теперь его жизнь изменится очень сильно и отнюдь не к добру…