Касс Морган - Сотня

— Я просто хочу убедиться, что она гордится мной, где бы она не была, - Уэллс продолжал, по нему пробежала дрожь, когда он взглянул на звезды.

Кларк сжала его руку, передавая свое тепло ему.

— Конечно, она гордится тобой. Любая мама будет гордиться таким сыном, как ты.

Уэллс повернулся к Кларку с усмешкой.

— Только мама?

— Я думаю, ты поражаешь и бабушкой с дедушкой, тоже, - она серьезно кивнула, но потом хихикнула, когда Уэллс игриво шлепнул ее по плечу.

— Есть еще кое-кто, кого я хочу сделать гордым.

Кларк подняла бровь.

— Ей лучше быть осторожной, - сказала она, обнимая руками голову Уэллса. - Потому что я не очень хорошо умею делиться.

Уэллс улыбнулся, когда он наклонился вперед и закрыл глаза, касаясь своими губами ее губ, прежде чем перейти к ее шее.

— Как и я, - прошептал он ей на ухо, чувствуя ее дрожь, когда его дыхание щекотало ее кожу. Все, что имело значение - это девушка в его руках.

Запах жареного оленя был чужд и опьяняющий. В Колонии, даже на Фениксе, не было никакого мяса. Все сельскохозяйственные животные были устранены в середине первого века.

— Откуда мы узнаем, когда он будет готов? - девушка с Аркадии, по имени Дарси, спросила Уэллс.

— Когда внешний шар начнет хрустеть, а внутри розоветь, - сказал Беллами, не поворачивая головы.

Грэм фыркнул, но Уэллс кивнул.

— Я думаю, что ты прав, - после того, как мясо охладилось, они порубили его на мелкие кусочки и начали передавать их вокруг огня. Уэллс передал некоторые к другой стороне круга, распространяя их среди толпы.

Он вручил кусок Октавии которая стояла перед ним, когда она посмотрела на Уэллса.

— Ты уже пробовал? - Уэллс покачал головой.

— Пока нет.

— Ну, это не справедливо, - она подняла брови. - Что, если это окажется отвратительным?

Он осмотрел круг.

— Кажется, у остальных все нормально.

Октавия надула губы.

— Я не как все, - в течение момента она смотрела на него, будто ожидая, что он что-то скажет, затем улыбнулась и подтолкнула свой кусок к нему. - Давай ты первый укусишь и скажешь мне, что ты думаешь.

— Спасибо, но нет, - сказал Уэллс. - Я хочу удостовериться, что каждый...

— Давай, - она хихикнула, когда попыталась протолкнуть кусок ему в рот. - Возьми кусок.

Уэллс кинул быстрый взгляд по кругу, чтобы убедиться, что Кларк не смотрит. Она не смотрела... она беседовала с Беллами.

Уэллс повернулся к Октавии.

— Хорошо, - сказал он, взяв кусок мяса из ее рук. Она выглядела разочарованной, потому что не кормила его сама, но Уэллса не волновало это. Он откусил. Снаружи оно было твердым, но внутри одновременно соленый и дымный и слегка сладкий. Он жевал еще немного, а затем проглотил. Но все, что он чувствовал, это тепло.

Дети, которые уже поели начала уходить дальше от огня и слоняться по поляне, и в течение нескольких минут, мягкий гул беседы слился с треском пламени. Но тогда звук непонятных шумов начал подниматься на поверхность, из-за чего Уэллс почувствовал дрожь на задней части шеи. Он поднялся на ноги и подошел к группе, которая стояла возле деревьев.

— Что происходит? - спросил он.

— Смотрите, - одна из девочек указала на что-то в деревьях.

— Что? - Уэллс всмотрелся в темноту.

— Там, - сказала друга девочка. - Ты это видел?

На мгновение Уэллс подумал, что они смеются над ним, но потом что-то привлекло его внимание. Вспышка света, настолько краткая, что он мог бы подумать, что ему показалось. Была еще один вспышка в нескольких футах, потом другая, на этот раз немного выше. Он шагнул к краю поляны.

Его глаза приземлились на ближайшей шар, шар света, который висел на самой низкой ветке ближайшего дерева.

Что-то внутри двигалось. Существо. Это было своего рода насекомое с крошечным телом и непропорционально большими, тонкими крыльями. Слово трепетало на губах Уэллса. Бабочка.

Некоторые из других последовали за ним в лес и теперь смотрели в изумлении рядом с ним.

— Кларк, - прошептал он в темноту. Ей нужно увидеть это. Он отвел взгляд и обернулся, готовый пойти и искать ее. Но она уже была здесь.

Кларк стояла в нескольких футах, совершенно неподвижно. Мягкое свечение осветило ее лицо, и напряженное, беспокойное выражение, цеплявшееся за ее черты с аварии, отпало.

— Эй, - тихо сказал Уэллс, не желая нарушить тишину. Он ожидал, что Кларк начнет хмуриться, или заставит его замолчать, или уйти. Но она не двигалась. Она стояла там, где стояла, глядя на светящиеся бабочки.

Уэллс не смел двигаться или говорить что-то. Девушка, которую он думал, что потерял, была все еще где-то там, и в тот момент, он знал: он мог бы влюбить ее в себя снова.