Касс Морган: Сотня

— Я полагаю, лучше, чем я буду через несколько минут.

Доктор Лахири улыбался на темный юмор Кларк, но в этот раз он поморщился и повернулся к охраннику.

— Не могли бы вы снять наручники и дать нам минутку, пожалуйста?

Охранник поежился.

— Я не должен оставлять ее без присмотра.

— Вы можете ждать прямо за дверью, — сказал доктор Лахири с преувеличенным терпением. — Она семнадцатилетняя девушка без оружия. Я думаю, что я буду в состоянии держать ситуацию под контролем.

Охранник избегал глаза Кларк, когда снимал наручники. Он коротко кивнул доктору Лахири, когда выходил на улицу.

— Вы хотели сказать «восемнадцатилетняя девушка без оружия», — произнесла Кларк, пытаясь изо всех сил улыбнуться. — Или вы один из тех безумных ученых, которые никогда не знают, что за год на дворе? — Ее отец был как раз таким. Он мог забыть про свет, подающийся в дневное время, и закончить работать в 4 часа ночи, он был слишком увлечен своим исследованием, чтобы заметить, что в коридорах корабля уже никого нет.

— Тебе все еще семнадцать, Кларк, — сказал доктор Лахири в спокойной, медленной манере, которой он часто сдержанно будил пациентов после операции. — Ты была уединенная в течение 3 месяцев.

— Тогда, что вы здесь делаете? — спросила она не в состоянии подавить панику в голосе. — Закон говорит, что вы должны ждать, пока мне не станет восемнадцать.

— Планы изменились. Это все, что я уполномоченный сказать.

— То есть вы уполномочены убить меня, но ничего не скажете? — Она вспомнила, как наблюдала за доктором Лахири во время суда над ее родителями. Тогда она видела в его лице неодобрение процедур, но сейчас она не была в этом уверена. Он не высказывался в их защиту. Никто этого не делал. Он просто тихо сидел, пока Совет уличал ее родителей — двух гениальных ученых Феникса, в нарушении доктрины Гая, тех самых правил, которые были изданы после Катаклизма, чтобы гарантировать выживание человеческой расы. — А мои родители? Их тоже убили вы?

Доктор Лахири закрыл глаза, как будто слова Кларк преобразились из звуков во что-то видимое. Что-то нелепое.

— Я здесь не для того, чтобы убить тебя, — сказал он тихо. Он открыл глаза, а затем указал на стул у подножия кровати Кларк. — Можно?

Когда Кларк не ответила, доктор Лахири сделал шаг вперед и сел так, чтобы быть лицом к ней.

— Могу я увидеть твою руку, пожалуйста? — Кларк почувствовала, как ее грудь сжалась, и она заставила себя дышать. Он лгал. Это было мучительно и скручено, но это все закончилось бы через минуту.

Она протянула ему руку. Доктор Лахири сунул руку в карман пальто и дал ткань, которая пахла антисептиком. Кларк вздрогнула, когда он очистил тканью внутреннюю сторону ее руки.

— Не волнуйся. Это не будет больно.

Кларк закрыла глаза.

Она вспомнила мучительный взгляд Уэллса, который он бросил на нее, когда охранники сопровождали ее из палат Совета. В то время, как гнев, который угрожал поглотить ее в ходе судебного разбирательства уже давно сгорел, думая о Уэллсе он послал новую волну пульсирующего тепла через ее тело, как умирающая звезда, излучающая последнюю вспышку света, прежде чем она исчезнет в небытие.

Ее родители мертвы и это он во всем виноват.

Доктор Лихири схватил ее за руку, его пальцы искали вены.

До скорой встречи, мама и папа.

Его пальцы сжались. Вот оно.

Кларк сделала глубокий вдох, когда она почувствовала укол на внутренней стороне ее запястья.

— Ну вот. Все готово.

Глаза Кларк открылись. Она посмотрела вниз и увидела металлический браслет, застегнутый на ее руке. Она провела пальцем по нему, морщась, когда почувствовала, как десятка крошечных игл давят на ее кожу.

— Что это? — спросила она отчаянно, отстраняясь от врача.

— Просто расслабься, — сказал он с приводящей в ярость прохладой. — Это жизненно важный транспондер. Он будет отслеживать твое дыхание, состав крови, и собирать все виды полезной информации.

— Полезной информации для кого? — спросила Кларк, хотя она уже чувствовала его ответ растущим страхом в животе.

— Уже было несколько интересных событий, — сказал доктор Лахири, делая полную имитацию голоса отца Уэллса, канцлера Яха, на одном из его выступлений на Дне Памяти.

— Ты должна очень гордиться. Это все из-за твоих родителей.

— Мои родители были казнены за измену.

Доктор Лахири кинул на нее неодобрительный взгляд. Год назад это заставило бы Кларк сморщиться от стыда, но теперь она сохраняла устойчивый взгляд.