Иннокентий Сергеев - Мария

Иннокентий Сергеев

Мария

Я прислонил велосипед к фонарю и подошел к киоску.

- Чулки, пожалуйста, - хрипло сказал я, протягивая деньги. - Вот эти.

- Для мамы? - добродушно осведомилась киоскерша. Я кивнул и стал откашливаться.

- Здесь ровно?

Она протянула мне картонную коробку. Я еще раз кивнул и сунул добычу в карман.

Оттолкнулся от бордюра и покатил вниз по улице.

Повернул к дому. Остановился у мусорной урны, вытащил нейлоновый комочек и спрятал его в кармане, а коробку выбросил.

Подъехал к дому. Открыл дверь подъезда, другой рукой удерживая велосипед. Затащил его на второй этаж, открыл ключом дверь и убедился, что дома никого нет. Велосипед оставил в прихожей. Подошел к шифоньеру. Я знал, где они лежат. Я достал их, а новые сложил так же и положил на их место. Задвинул полку и затворил скрипучую дверцу. В комнатах везде было солнце.

"Теперь все", - прошептал я.

Перед тем как заснуть, я прятал его под подушку, сжимал в пальцах, мял комочек теплый, упругий. И засыпал.

Обычно я сворачивал на перекрестке, там всегда было тихо. Можно было свернуть во двор и в другом месте - там, где была моя музыкальная школа, или чуть дальше - там, где поликлиника, - но все равно пришлось бы выезжать на бульвар, вдоль ограды школьного сада. Напрямую проехать было нельзя. Дальше по бульвару, мимо школы, въехать под арку, налево, обогнуть палисадник и прямо к подъезду. И может случиться так, что на скамейке под акацией будет сидеть женщина и читать книжку, одной рукой качая коляску.

Когда я пришел из школы, Мария сидела и разглядывала мои фотографии. Она захлопнула альбом, но тут же рассмеялась и снова открыла.

- На тебя любуюсь.

Я-то мог бы на нее любоваться хоть круглые сутки. И почему ты должна уходить на свою дурацкую работу! Зачем же я, по-твоему, институт заканчивала?

- Не знаю, - признался я.

А я пришел пораньше.

- Чудесно. Вместе пообедаем.

Когда у тебя кончаются занятия?

- Сегодня последний день.

И все? Больше не будет? Каникулы. Как яблони цветут, одуреть можно от запаха. Лето.

Душистая прохлада сквозняка. Солнечные пятна на столе, на полу, на стенах.

- Это тебе. У нас в буфете купил. Миндаль в шоколаде.

Ты ведь любишь?

- Ой, спасибо.

Я знаю, она его ужасно любит. Она подозрительно посмотрела на меня.

- Опять экономил на завтраках?

- Я по утрам есть не хочу.

- Ладно, поделим пополам.

- Возьми с собой на работу. Я им объелся уже.

Так я тебе и поверила. Она высыпала пакетик в конфетницу. Мне нравится, как она вскрывает пакеты - надкусывая их зубами.

- Ну давай в темпе. А то мне уходить скоро.

С завтрашнего дня я в отпуске.

Вот это я понимаю! Целыми днями будем вместе. Ну просто праздник. Надо отметить как-нибудь.

- Непременно.

- Давай сходим сегодня в кино?

В кино? А что у нас идет?

- Со вчерашнего дня "АББА".

- Сходим. Возьмем с собой Лиду?

- Обойдемся вдвоем.

- А ты не стесняешься с мамой идти?

Ну вот еще придумаешь. Это с такой-то женщиной!

Она смеется. Мне нравится, как она смеется, хочется смеяться вместе с ней.

- И почему тыу меня не такой как все?

Но ведь и ты не такая как все.

- Разве это плохо?

- Это замечательно, - шепчет она, целуя меня. - Ну все. Пока.

Вот ее шаги вниз по лестнице, дальше. Я выхожу на балкон и смотрю, как она идет через двор. У нее шикарная походка.

Я возвращаюсь в комнату. Завожу "Лед Зеппелин" - не могу без музыки. Потом сбрасываю брюки, достаю из ящика стола чулки и надеваю их. Разглядываю свои ноги в зеркале. Ладно, увлекаться тоже не стоит. Я снимаю их и укладываю обратно, предварительно десяток раз поцеловав. Уроки больше не учить, о сладкое слово Свобода! А физичка так-таки и вывела мне за год четверку. Это она мне все не может простить, что я написал в тетрадке по физике стихи, как она выразилась, эротического содержания. Марию эта история жутко развеселила.

Я врубаю музыку на полную катушку и иду мыть посуду.

Марию вызывали к директору. Ее вообще чуть что в школу вызывают. А для нее это все равно что цирк бесплатный, могли бы уже понять за шесть-то лет. Первый раз ее вызвали сразу же после "первый раз в первый класс". У меня, видите ли, длинные волосы. А чего уж длинные? Мария их постоянно подравнивает. Не помню, чтобы она хоть раз отправила меня в парикмахерскую. Всегда только сама.

Мария с порога заявила: "Я не собираюсь уродовать своего ребенка!"

Вот женщина! Они офонарели от такого и понесли какую-то фигню насчет школьной формы. Лучше бы не заикались. Тут Мария взорвалась, конечно. По поводу школьной формы она, бывает, и без всякого повода проходится, а тут такой повод! Ну она на радостях и всыпала им чертей.