Иннокентий Сергеев - Танец для живых скульптур

- Предполагал. Почти наверняка, но заметь - почти.

Я посмотрел на неё.

- А что, по-твоему, я должен был сломя голову мчаться, чтобы предотвратить это? Я не могу разорваться на части и не хочу, я делаю то, что я делаю, и меня в данный момент не интересует, взорвут какие-то там террористы какой-то там самолёт, или нет. Я не благодетель по вызову. Это их мир, он так устроен, и они сами устроили его так. Мои люди не истребляют друг друга. Пока мы с тобой тут мило беседуем, где-нибудь кого-нибудь убивают, вот в эту секунду, так было всегда. И я не бэтмэн, чтобы носиться по всему свету и выручать всех бедолаг, которым не повезло, которые влипли в историю, или ещё что-то там. Я раздвигаю границы своего мира, постепенно, с наибольшей эффективностью, какая только возможна, и я не могу позволить себе, да, я не могу позволить себе метаться и хвататься то за то, то за это, тем более, из соображений абстрактного человеколюбия.

- Это ты посадил его в самолёт?- сказала Леди.

- Я просто выставил его за дверь,- сказал я.

Она смотрела мне в глаза.

- Это их мир,- сказал я.- Если им угодно безумствовать, пусть безумствуют. Когда-нибудь я не оставлю им для этого места. Но пусть они не пытаются соваться ко мне без спросу. Да. Да, это я посадил его в самолёт. И что?

- Но зачем?- сказала она.

- Зачем?

- Зачем ты это сделал?

- Хочешь, чтобы я объяснил? Хорошо, давай объяснимся. Ты пропадаешь, неизвестно с кем, как, где, я ничего не знаю. Наконец, ты звонишь и просишь денег. После этого ты приезжаешь, садишься перед телевизором, включаешь его и кричишь от восторга, увидев дрессированный кусок мяса, Леди!..

- Ты ревнуешь?

- Да,- сказал я.- Может быть, это называется именно так. Но можно назвать это и по-другому.

- Как?

- Это важно?

- Нет,- сказала она.- Но я не твоя собственность.

- Конечно, Леди. Конечно, ты не собственность и не можешь быть ничьей собственностью. Но пойми и меня.

- Я понимаю,- сказала она.- Ты просто помешался на власти.

- Ты считаешь меня помешанным?

- Нет, но ты пугаешь меня.

- И уже давно,- сказал я.

- И уже давно,- сказала она.

- Пора бы уже и привыкнуть.

- Я не могу к этому привыкнуть.

- Значит, что-то меняется?

- Да,- сказала она.- Ты пугаешь меня всё больше и больше. Скажи, это правда?

- Разве я когда-нибудь лгал тебе?

- И ты с таким равнодушием относишься к людям? И ни во что не ставишь человеческую жизнь?

- Я очень высоко ценю жизнь, Леди. Ты даже не представляешь, насколько высоко.

- Да, но только свою собственную.

- А разве есть какая-нибудь другая?

- По-твоему, нет?

- Нет.

- А я?- сказала она.- Моя жизнь, по-твоему, чего-нибудь стоит?

- Ты и есть моя жизнь, Леди!

- Не знаю,- сказала она.- Не знаю... Что и делать.

- Лучше всего нам забыть об этой истории,- сказал я.

Она покачала головой.

- Вряд ли я смогу забыть это.

- А ты попробуй, и всё получится. А теперь поехали, съездим куда-нибудь.

- Я не хочу,- сказала она.

- Хочешь, поедем куда-нибудь... в Мадрид, в Афины... Хочешь в Афины?

- Нет, не хочу.

- Тогда я поеду один.

- Поезжай,- сказала она.

- И тебе это безразлично?

- Нет, мне это не безразлично.

- Тогда поехали вместе.

- Не хочу.

- А чего ты хочешь?

- Я хочу, чтобы у нас был дом.

- Я тоже хочу этого, Леди! Но в доме должна быть женщина.

- Я не об этом, хотя, и об этом тоже.

- О чём же тогда?

- Я хочу купить дом.

- Прекрасно,- сказал я.

- Настоящий рыцарский замок.

- Очень романтично,- согласился я.- Что ж, давай купим.

- Я присмотрела один...

- Так поехали смотреть! Тебе для этого были нужны деньги?

- Нет, не для этого.

- А для чего?

- Неважно.

- Ладно, - сказал я.- Поехали.

- Завтра,- сказала она.

- А почему не сегодня? Завтра мир станет уже другим, и мы станем другими.

- Ну, не так уж сильно всё и изменится,- возразила Леди.

- Ты думаешь?

- Да,- сказала она.- Я надеюсь.

Так мы никуда и не поехали.

Этот разговор расстроил меня. И Леди была расстроена не меньше.

Я мог бы объяснить ей всё, но это означало бы попытку подменить жизнь словами. Ведь слова, даже правильные - это всего лишь слова, когда пытаешься объяснить ими жизнь.

Я давно отказался от этого - с тех пор как понял, что нет никакой нужды в том, чтобы со мной соглашались. Не нужно никого и ни в чём убеждать,- это западня, в которую попались очень многие,- ведь убеждать, значит осуществлять насилие, принуждая людей изменить свою волю, это трудно, а по существу и невозможно, так как для человека это означало бы гибель, а на перегоревшую нить бесполезно подавать напряжение - она уже не загорится.