Алекс Орлов: Ловушка для змей

Кэш и Эрвиль бродили по городу уже битых два часа, но никакие гениальные мысли их не осеняли, а витрины дорогих магазинов только напоминали, что отсчет времени начат и непополняемые средства уходят, как вода в песок.

Оба понимали, что в Тауросе оставаться дольше нельзя, однако никто не гарантировал, что в Кинто найдется работа и не придется ночевать на улицах, истратив деньги на недешевые билеты.

Стало смеркаться. Устав от бесцельного блуждания, Кэш и Эрвиль спустились в торговый комплекс, чтобы съесть в кафе по паре бутербродов.

Забравшись на высокие неудобные табуреты, они подавленно взирали на фланирующую публику, у которой, по всей видимости, денежки еще водились. Существовала целая прослойка жителей города, которые ходили в магазины ради развлечения. Люди получали удовольствие от покупок ненужных товаров, и подобные увеселения всегда злили Джима.

– Ты только посмотри на этих разодетых индюков, Лу! Неужели им все еще не хватает шмоток, что они обвешиваются этими коробками, как какие-то… вьючные козлы.

– Они тебя раздражают? – спросил Эрвиль, потягивая дешевую колу.

– Ну еще бы. Какой смысл покупать тряпки, если дома их полно!..

Эрвиль улыбнулся. Некоторая неопытность в делах житейских не мешала ему обладать интуитивной мудростью.

– Думаю, они удивились бы, Джим, если бы узнали, как ты исходишь слюной в магазинах разных технических железок… Подбираешь смазочные масла, какие-то трубочки, газовые подшипники. По их мнению, увлечение подобной тематикой тоже является полным и законченным диагнозом.

– Ну, это ты не равняй, – не согласился Кэш, – То, чем увлекаюсь я, – это процесс творческий, а эти свиньи только потребляют. Именно потребление является для них главным.

– Это все равно что ругать тех, кто любит вкусно поесть и выпить настоящего вина. Скажешь, это тоже плохо?

– Не скажу, что плохо. Скажу – отвратительно. Например, я обхожусь тем, что мне дает пищеблок и пьезобелковые таблетки.

– Это на здоровье, только не нужно всех принуждать пожирать эту гадость.

– Ты задница, Лу. Задница долбаного пролетария, – с чувством выговорил Джим.

– Увы, ты не прав, – развел руками Эрвиль, – теперь я безработный. Пошли-ка лучше домой. Наверное, сегодня не тот день, когда в голову приходят умные мысли.

– Но приходят непрошеные гости… – тихо произнес Кэш, глядя на приближавшуюся группу уличных бандитов.

На душе у Хэнкса Дефлектора пели весенние птицы, а прожаренный городской воздух благоухал, как степной букет. Сегодня сам Джованни Перло сказал Хэнксу: «Теперь, парень, ты один из нас».

Вы не знаете, кто такой Джованни Перло? Джованни Перло – это два универмага в западной части города, это полсотни баров, четыре клуба и десять публичных домов. Джованни Перло – это проплаченная полиция, протекция мэра и нити, уходящие в региональное правительство.

Таких людей по эту сторону Чаши было меньше, чем пальцев на одной руке. Они предпочитали не затевать в городе войны и все вопросы решали миром.

Однако хочешь мира – готовься к войне, поэтому все боссы содержали изрядное количество солдат, которые контролировали законную территорию боссов и следили за тем, чтобы там было все в порядке.

Пушерам следовало торговать наркотиками, проституткам – своим телом, а лохам полагалось дергать за рычаги игральных автоматов. Всему надлежало происходить именно так, а не иначе, поскольку порядок обеспечивал непрерывное течение денежных ручейков в главное русло, которое в свою очередь впадало в бездонные карманы босса Джованни.

И именно он сказал Хэнксу: «Теперь, парень, ты один из нас», – да еще дружески потрепал его по щеке. Хенкс едва не расплакался.

Потом он имел разговор с боссом помельче – Альваро Меркано. Тот был невелик ростом, однако обладал немигающим взглядом, который, по слухам, мог увидеть любую зарождавшуюся измену в самом начале.

– Твои люди пока что уличная банда, сынок, – сказал Альваро, впиваясь в Хэнкса своими зрачками. – Им нужно многому научиться, и в первую очередь дисциплине.

– Я понимаю, синьор Меркано.

– Одного понимания мало, сынок. Нужны действия… – прервал Хэнкса Альваро. Ему не нравилось, что этот ублюдок с улицы осмеливался произносить без разрешения какие-то слова.

– Сегодня пройдете по своему излюбленному маршруту, где вы обычно задирали прохожих и вырывали у старушек сумочки…

В этом месте синьор Альваро позволил себе презрительную улыбку, показывая, как он относится к Хэнксу и его банде необузданных молокососов.