Алекс Орлов - Ловушка для змей

Истляндец прошел на свободное место и, дослушав доклад, стал активно участвовать в обсуждении «Проснулся наконец», – недовольно подумал Хакиннен, однако генерал Нильсен задавал толковые вопросы, и скоро Хакиннен перестал сердиться.

Обсуждение было закончено, но ничего конкретно решить не удалось. Сошлись только на том, что руководить объединенными силами должен эфтляндский представитель генерал Хакиннен.

Общее настроение было подавленным, и это связывалось с вестью, что небольшие силы императорских войск возглавляли небезызвестные адмиралы.

Неожиданно в комнату совещаний вошел капитан Рюэлле. Это означало, что случилось что-то важное, и Хакиннен, извинившись, вышел вслед за помощником – Важные сведения, мой генерал! Идемте!..

И он почти потащил своего шефа через коридор, мимо вешалок с теплыми генеральскими шинелями гостей – в небольшой закуток, где хранились лыжи и теплая обувь.

Там, к своему удивлению, генерал обнаружил драгуна-эфтляндца, который бодро отдал генералу честь и представился:

– Лейтенант Отто Лямминен, разведка кавалерийской бригады. Вот, господин генерал, это самое послание.

С этими словами Лямминен передал генералу скрученный в трубочку лист бумаги.

Хакиннен развернул лист и начал читать, напрягая глаза в темном помещении. Неизвестный корреспондент сообщал, что завтра возле озера Оллевала примерно в двенадцать часов дня проедут адмиралы Эрвиль и Джим в сопровождении отряда из сорока человек.

«Не зевайте», – стояло вместо подписи в конце за писки,

«Не зевайте, – повторил про себя Хакиннен. – Уж не намек ли это, что мы, эфтляндцы, – тормоза? Мы никакие не тормоза. Мы при желании всегда можем стать первыми».

– Как это попало к вам, лейтенант?!

– Я выехал на ближнюю разведку в одиночку. Возле деревни Пыхлесалома из еловых кустов мне навстречу выскочили двое драгун противника. Я не трус, господин генерал, и я выхватил саблю – на винтовку времени не было. Но один из них выстрелил из арбалета в грудь моей лошади и пробил ее лошадь двигаться больше не могла. Я думал, что они нападут на меня, но они развернулись и ускакали… Тогда я слез с лошади и стал думать, что делать дальше…

– Короче, лейтенант, – начал терять терпение Хакиннен.

– Записка оказалась на стреле, – закончил за эфтляндца капитан Рюэлле.

– Отлично, – сказал генерал и, похлопав земляка по плечу, добавил: – Возвращайся в бригаду, но о записке никому ни слова.

– В смысле – не говорить? – уточнил лейтенант.

– Да, в смысле не говорить, – подтвердил Хакиннен и, повернувшись, пошел обратно в совещательный зал.

Его появление было воспринято с волнением. Все заметили, что генерал был вызван по срочному делу. Хакиннен не стал испытывать терпение своих союзников. Помахав перед присутствовавшими листом бумаги, он сказал:

– Некие неизвестные нам друзья сообщают, что завтра адмиралы Эрвиль и Джим появятся в определенном месте с небольшим отрядом охраны…

– А если там будет засада? – осторожно спросил кто-то.

– В этом нет никакого смысла. Мы пошлем туда двести всадников, и, даже если потеряем их всех, на нашей боеспособности это не отразится.

– Тогда пусть это будут эфтляндские всадники, – заметил генерал Нильсен.

– Что ж, – Хакиннен развел руками, – эфтляндцы почтут за честь.

– Линтвийцы тоже, – поднял руку генерал Петерссен.

– Я пошутил, господа! – тут же пошел на попятную Нильсен. – Мне только хочется узнать, кто и зачем протягивает нам руку помощи.

– Узнать – это, конечно, интересно, – улыбнувшись, отметил Хакеннен, – но такой подарок я согласен принять и от анонима.

Лошади мерно рысили по неглубокому снегу, оставляя на нем очень красивые цепочки следов. В отличие от настоящих животных, у механических шаги были одинаковой длины, поэтому они вязали на снегу безупречные узоры.

Джим ехал в окружении пяти драгунов, которые должны были защитить адмирала в случае появления врага. Впрочем, эти пятеро являлись агентами Квардли, поэтому Джим тайком поглаживал свои ножны с клинком знаменитых завоевателей.

Следом за Джимом, в таком же плотном кольце, двигался Эрвиль. Время от времени он хулиганил – сознательно бросал лимонного коня то влево, то вправо и легко выбивал охранников из седла, поскольку адмиральские кони были намного тяжелее.

Джим, между прочим, даже выяснил почему. Он совершенно случайно поговорил с одним из офицеров, до того как это заметил шпион штандартенфактора, и оказалось, что внутри адмиральских лошадей не одна, а целых две заводные пружины.